Та самая встреча

На расстоянии, в концертном зале, она выглядела сияющей. Она играла, как ангел.

В тот момент Стефано понял, что хочет заключить ее в объятия и больше никогда не отпускать. Пожалуй, у него и раньше возникало это желание, но он старательно душил его — ему нечего было предложить этому ангелу, он был изгнанником, он был никем. Сейчас он был в лучшем положении — по крайней мере, он хотел в это верить, поскольку уход Люси оставил в нем огромную зияющую дыру.

Он думал, что пропасть между ним и Алессио была достаточно велика, но по сравнению с пропастью между ним и Люси она была просто трещиной в асфальте. Без Люси его жизнь казалась совершенно пустой, и он понятия не имел, сможет ли исправить то, что намеренно и бессердечно сломал.

— Мы ничего не должны друг другу, Стефано. Если ты чувствуешь передо мной какие-то обязательства, я освобождаю тебя от них.

— Я просто хочу поговорить.

И он надеялся, что слов будет достаточно. Хотя он уже причинил ей страшную боль своими словами — теми, что выплевывались в страхе и отвращении к себе.

— Если я поднимусь в твою комнату и выслушаю, что ты скажешь, ты оставишь меня в покое?

— Конечно.

Каждая частичка его души протестовала против этого обещания, но если все, что он когда-либо сможет получить от нее, — это ее музыка, то этого будет достаточно. Так и должно быть. Он стал ее самым горячим, но молчаливым сторонником.

— Есть условия.

Она стояла свирепая, одетая во все черное, вероятно, чтобы ничто не отвлекало от музыки, которую она играла, но все, что он мог видеть, — была она. Она заполнила фойе отеля, сияющая, с волосами, собранными в безупречную прическу, ее янтарные глаза горели яростным огнем. Он не мог объяснить, почему все в этом пространстве не были так ошеломлены, как он.

— Все, что захочешь, Люси.

Она выглядела пораженной.

— Мы будем стоять в разных углах комнаты.

На мгновение вспыхнула надежда. Если она не хотела быть рядом с ним, то, возможно, она тоже чувствовала это — непреодолимое, мерцающее желание между ними. И хотя она выглядела великолепно, никакой макияж не мог скрыть синяков под глазами, причиной которых был он.

Он жаждал прикоснуться к ней, утешить, унять ее боль. Но он будет свято соблюдать ее требования. Это была небольшая цена за разговор. А когда все скажет, он раскроет объятия и будет надеяться, что она примет их.

Не уверенный в своем голосе в этот момент, он кивнул.

— Мне нужны слова, Стефано.

— Я принимаю твои условия.

Старинная дверь лифта с грохотом открылась.

Они зашли в лифт и встали в разных углах кабинки. Лифт тронулся, когда Стефано нажал кнопку своего этажа. Он старался не смотреть на меняющиеся цифры на дисплее с номерами этажей, поскольку они казались ему обратным отсчетом. До конца? Он пытался убедить себя, что до нового начала.

Наконец лифт остановился, и они зашли в президентский люкс. Стефано удалился в конец комнаты.

— Хочешь, я закажу что-нибудь выпить? Чай, кофе? Горячий шоколад?

— Это не светский визит. Ты сказал, что нам нужно поговорить.

Она скрестила руки на груди, стояла прямо, но ее голос… он слышал в нем отчаяние. Затем ее внимательный взгляд исследовал его с головы до ног. Хочет ли она его по-прежнему? Пришло время разыграть карты, которые ему сдали. Он надеялся, что они достаточно хорошие.

— У меня послание от его королевского высочества.

— Он вернул тебе работу? — спросила она.

— У его высочества отличный личный секретарь. Это не та роль, которую я хочу. Больше нет.

Прямо сейчас он не мог думать о будущем без Люси. Он сказал об этом Алессио, и его друг понял. Стефано не мог представить себе жизни без нее. Они были вместе совсем недолго, но уже казалось, что это неизбежно. Все его будущее в ее блестящих руках.

Он прошел в спальню, схватил футляр, аккуратно лежавший на кровати. Надеялся, что это, по крайней мере, вернет искру в ее глазах.

Когда он вернулся в гостиную, Люси стояла у окна и смотрела на город любви. Место, где он надеялся показать ей, что она значит для него.

Глаза Люси расширились, когда она увидела такой знакомый футляр в руках Стефано.

— Его королевское высочество принц Алессио Лассернский попросил меня передать это тебе. На постоянное пользование от нашей страны.

Он поставил футляр на кофейный столик и открыл его с почтением, которого заслуживал столь драгоценный инструмент. Страдивари лежал внутри во всей своей красе.

— Это?…

Голос у нее был сдавленный, в глазах заблестели слезы. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не пойти к ней, но он дал обещание и не нарушит его. Он и так уже слишком много сломал.

— Твоя скрипка.

Слеза скатилась ей на щеку, и Люси поспешно смахнула ее.

— Почему?

Он твердо стоял на своем месте, даже когда ее слезы продолжали неудержимо литься. Пока она не попросит, он не подойдет к ней, а если никогда не попросит, то он останется здесь, пока она не выйдет.

— Ты пролила свет не только на историю моей страны, но и моей семьи.

В глазах Люси вспыхнул интерес, и он продолжил: