Та, которой нет

Бархатов спустился через час, когда Олег Иванович, сытый и довольный, уехал. Влада закрыла за ним дверь, но еще какое-то время в ее ушах звучал его елейный голос. Он пытался уговорить ее быть снисходительнее к Кириллу Андреевичу, не обижаться на него и всеми силами потворствовать его желаниям. В попытке возразить Влада чуть было не проговорилась о ночи с хозяином дома и о том, что он с ней делал. Пожалуй, этот пример мог бы отрезвить Олега Ивановича и показать ему, что все его просьбы выглядят по меньшей мере сомнительно. Возможно ли, что Матушкин не в курсе увлечений своего начальника? Наверное, нет, иначе бы этот разговор между борщом и закусками не напоминал кухонные посиделки… Бархатов умело скрывает свои пристрастия. Или покупает их, пользуется такими, как Стася. Ведь ей не у кого было просить помощи…

Влада поморщилась, обхватив себя за плечи. А как же она сама — она тоже одна, и никто не спешит согреть ее своим теплом. И все же у нее была замечательная семья, хоть и недолго. И то, чему учили Владу, сделало из нее пусть и не самую сильную личность, но человека с принципами и убеждениями. И она не настолько слепа, чтобы не понимать очевидного. Быть марионеткой в руках богатого взрослого мужчины чревато очень многими вещами, самая понятная из которых — это потеря собственной ценности. Что бы там не говорили о предназначении женщины, о том, что и кому она должна — все это возможно только в случае, если любовь взаимна. А Бархатов никого не любит, кроме себя.

Вон, вышагивает… Мятая рубашка расстегнута — его не смущает наличие чужого человека в доме. Шевелюра всклокочена — наверное опять валялся в кровати в обнимку с платьем Стаси…

«Не думать об этом!» — приказала себе Влада и положила чистое полотенце на столешницу.

Бархатов оглядел гостиную и, заметив бутылку виски, взял с полки стакан.

— Кирилл Андреевич, вы бы поели, — предложила она. Когда он оказался рядом с ней, опустила глаза и стала разглядывала его босые ноги. Невозможно было представить Бархатова в домашних тапочках.

Кирилл открутил крышку и наполнил стакан до половины. Сделав несколько глотков, произнес:

— Напомните, как вас зовут.

— Владислава, — как можно спокойнее ответила она.

Бархатов пробежался глазами по ее лицу и нахмурился.

— Да-да…, - негромко сказал он.

Стакан замер около губ Бархатова. Теперь Влада, уже не скрываясь, смотрела на него. Хотелось спросить, зачем он издевается над ней столь изощренно. Но губы Кирилла выдавили виновато-печальную улыбку.

— Сегодня утром мы с вами говорили, — как маленькому ребёнку стала объяснять она. — Вы же помните сегодняшнее утро?

— По-вашему, я сумасшедший?! — язвительно усмехнулся Бархатов и вновь наполнил стакан.

Влада заметила, как дрожат его пальцы.

«Именно так я и думаю… А еще, что вы, господин Бархатов, кажется, алкоголик…»

— Если я вам больше не нужна сегодня, то пойду к себе, — Влада выжидающе замерла, наблюдая, как Кирилл направляется к дивану.

— Да-да, конечно. Вы свободны…

Влада стояла и смотрела, как он опускается на диван, как дергается его рука, и по краю бокала бежит янтарная струйка.

— Или вы еще что-то хотите мне предложить, кроме ужина? — он бросил в ее сторону раздраженный взгляд, словно удивляясь тому, что она со свистом и шипением не растворилась моментально в воздухе.

Это было уже слишком. Владу душили слезы обиды и злости. Нет, он не сумасшедший, а вполне себе расчетливый человек, который осознает, что совершил ночью по пьянке, а теперь старательно делает вид, что он не при делах. Но они взрослые люди, и она сама села в его машину, сама пришла в его дом и вела себя, как… И тот факт, что ей позволено готовить ему еду, ровным счетом ничего не значит. Может на данный момент быть домработницей и не самый лучший выбор, но быть подстилкой она точно не согласна.

Влада направилась в коридор. Закопошилась там, не попадая руками в рукава пуховика, пока Бархатов не окрикнул ее:

— Ключ в правом выдвижном ящике стола. Не надо мерзнуть…

Нарочито громко стуча каблуками, она прошла мимо него. Оставив ключ в замочной скважине, хлопнула дверью.

В голове образовалась вязкая каша из мыслей, сдобренная зашкаливающими эмоциями.

Закрывшись изнутри, Влада дала волю слезам, уткнувшись лицом в подушку, чтобы освободиться от этой тяжести. Постепенно ее сморило. Уже в полусне она стянула одежду и накрылась одеялом.

…Его голос она услышала так явно, словно он стоял совсем рядом.

— Стася, — стук в дверь. — Открой мне…

Влада с трудом разомкнула глаза, а затем потерла их кулаками, не сразу сообразив, где находится.

— Кто здесь? — задала она глупый вопрос в темноту.

— Стася, это я. Открой!

— Кирилл Андреевич? — Влада села на кровати и, схватив мобильник, посмотрела на вспыхнувший экран. — Три часа ночи! Что случилось?

— Стася, не надо прятаться! Выходи!

Она сразу поняла, что он много выпил. Иметь дел с пьяницами ей не приходилось ни разу, и как себя вести, Влада не знала. Возможно, если бы поняла раньше, что Бархатов склонен к подобным возлияниям, то и не села бы в его машину…