Та, что превращает время в пыль

Наверное, я бы могла сидеть и болтать вот так с ней бесконечно. Но все происходящее было почти иллюзией — а значит, почти ненастоящим. Это как долгие проводы. Ведь я знала, что, рано или поздно, настанет час, когда мне придется вернуться домой. В мое настоящее. В пустой и холодный «Лавандовый приют», который встретит меня гулкой тишиной. И бабушки в нем уже не будет.

И у меня была цель. Не просто проверить границы своих возможностей, а помочь хорошему человеку, незаслуженно обиженному судьбой. Перед тем, как бабушка отправилась в свою комнату, я поцеловала ее в теплую щеку и крепко обняла. И еще долго не разжимала объятий, силясь не разрыдаться снова.

Мы увидимся еще в Пустыне Снов — говорят, чистым душам позволено находить друг друга.

Как только бабушка ушла спать, я поднялась в спальню, выдрала из блокнота чистый листок и написала: «Привет, Розали-из-будущего!» И подпись: «Розали-из - прошлого». Небольшое ребячество, но, думаю, я могла себе его позволить. Потом я сложила листок вчетверо и спрятала его под отходящую половицу — в детстве, когда я гостила у бабушки, я часто прятала здесь одни из тех штуковин, которыми так восхищаются дети — вроде блестящих фантиков от конфет, красивых флакончиков и открыток. Потом уезжала к родителям, а вернувшись, первым делом

— после чая с шоколадом, разумеется, поднималась наверх. Чтобы, сидя на полу и чувствуя себя охотницей на сокровища, рассматривать добытые из-под половицы дары «Лавандового приюта».

Я не удержалась от соблазна и, прежде чем отправиться назад, еще немного постояла в дверях бабушкиной спальни. И, сморгнув слезы, остановила время — чтобы заново запустить магический механизм.

Впервые возвращение далось мне так непросто. Меня затошнило как при сильнейшей качке, перед глазами заплясали фиолетово-красные пятна. В какой-то момент мне показалось, что меня просто вывернет наизнанку, но, к счастью, обошлось. Зато когда безумная карусель остановилась и я вернулась в точку, с которой и начала свой путь, то просто рухнула на колени — будто некая сила вытолкнула меня из временного торнадо.

Мне потребовалось не меньше десяти минут, чтобы прийти в себя и отдышаться. Еще пять — чтобы остановить идущую из носа кровь. Я не чувствовала ни сожаления, ни жалости к самой себе — я знала, на что иду, когда искажала время. И… это того стоило.

Полностью оправившись, я поднялась к себе. Ринулась к половицам, в настоящем скрытым моим любимым длинноворсным ковром. По нему идешь босиком, и ноги по щиколотку утопают. Теперь же я безжалостно закинула край ковра наверх и заглянула под половицу. Руки так сильно дрожали, что я не с первой попытки сумела развернуть вчетверо сложенный листок — хотя особой надобности в этом уже не было.

«Привет, Розали-из-будущего!

Розали-из-прошлого»

У меня получилось. Я сумела вернуться в прошлое. Я сумела его изменить.

Глава девятнадцатая

Я стоял у окна, пока миссис Эйзерваль накрывала стол. Мальчишки-газетчики надрывали голоса:

второе убийство!

— … убита в собственном доме!

— … убийца вернулся два года спустя!

За спиной я услышал тяжкий вздох Дори: «Ужас-то какой», и порывисто развернулся к ней.

— Что значит: «убийца вернулся»?

— Как же, сэр Валентрис, вы не знаете? Ох, простите, вас же не было в Ант-Лейке в тот год!

— А что произошло в Ант-Лейке два года назад? — осторожно спросил я, отходя от окна.

— Убийства, сэр. — Миссис Эйзерваль замолчала. Даже губы поджала, словно подчеркивая, что не желает говорить. В отличие от большинства слуг, сплетни она не жаловала.

— Пожалуйста, Дори, скажите мне, что происходило два года назад, — с нажимом сказал я. — Это очень важно.

Что-то в моем лице — или же тоне — убедило ее. Помявшись, она неохотно произнесла:

— Да и рассказывать, сэр, особо нечего. То же, что и сейчас — девушки с глазами на ладонях, черные лилии, свечи. Все то же, о чем газетчики кричат.

— И сколько было жертв?

— Пять жертв, сэр. Пять убитых девушек.

Я молчал, постукивая пальцами по поверхности стола. И почему мне не приходило в голову разузнать, случались ли прецеденты? Неверное, потому, что прежде мне не приходилось и прибегать к расследованию — зачем, если жертва сама указывала мне на своего палача? Теперь же было все иначе.

— И убийцу, конечно же, не нашли?

Миссис Эйзерваль покачала головой.

— Нет, сэр. Девушки еще долго из домов выходить боялись.

— Дори… А вы когда-нибудь слышали о Дочерях Лилит?

Нахмурившись, она снова помотала головой.

— Нет, сэр. Простите.