Та, что подарила сына

И не факт, что он приедет ночевать. Дом расположен за городом, если у человека допоздна дела, встречи, совещания, тратить час на то, чтобы приехать и поспать именно в загородном доме – бессмысленно.

Юля горько усмехнулась и обняла себя за плечи.

Глава 15

– Мама! Мама! Смотррррии!

У Сережи от восторга даже «р» четкое получилось.

Юля отложила в сторону телефон и поспешила на зов сына. Тот сидел на толстом пушистом ковре, который, кстати говоря, чистили уже дважды за время их пребывания в доме Тарисова, и вертел в руках пульт от телевизора. Она ему включила мультики, но её дотошный парнишка решил пощелкать пультом.

Пощелкал.

– Дядя Демьян! Там! В телеке!

Маленький пальчик сына указывал на большую плазму, где Демьян Валерьевич Тарисов выступал на экономическом форуме.

Юля остановилась посредине комнаты. Сердце пропустило удар, в груди стало глухо. Почему – непонятно.

Она сотни раз видела аналогичные кадры и в девяносто девяти случаях не заостряла на них внимания. Политикой интересовался папа, и то последние годы, когда появилось свободное временя. Юля могла мысленно отметить импозантных мужчин, их умные, в большинстве своем непонятные для обычного обывателя речи, и пойти дальше заниматься делами. Могла задержаться, если слышала информацию о нововведениях, касательно карт, платежных систем. Не более.

У Юли всегда было ощущение, что то, что транслируется по телевизору, никогда не коснется её. Где она, и где все эти люди? Стоимость их галстуков – её месячная зарплата. А то и больше.

Оказалось, коснулось.

Демьян как раз выступал. Говорил четко, ровно. Сухо. Идеально белая рубашка, идеально завязанный галстук и не менее идеальный серый костюм.

Хозяин жизни. Хозяин положения.

Который не видел своего ребенка уже два дня.

Что он там говорит? Про какую-то интеграцию…

А раньше говорил, что намеревается жить в одном доме с Сережей и видеть сына, как можно чаще.

Н-да… Тут без комментариев.

– А почему он в телеке?

Юля автоматически поправила:

– Не в телеке, а в телевизоре.

– А в планшете тоже есть?

Вопрос сына позабавил Юлю. Она даже улыбнулась, живенько представив картину, как Демьяна Тарисова изображают в компьютерной графике. Обязательно с галстуком набекрень и с рубашкой навыпуск. И ещё непременно с выпученными глазами.

Ну а что? Мечтать не вредно.

Сегодня Сережа скучал. На улице покрапывал дождь, и прогулка сына ограничилась походом по верандам. Единственный плюс – веранд было несколько. Но Сережа всё равно умудрился быстро промокнуть, пришлось вернуться в дом. Этой прогулки оказалось мало, ребенок постоянно капризничал.

– Домой хочу, мам, – сказал чисто-чисто, засыпая в обед.

Она тоже хотела.

Сильно.

Юля не ответила Сереже. А что она могла сказать? Пообещать, что они скоро вернутся к бабушке и дедушке? Она не могла гарантировать. Юля с самого рождения Сережи придерживалась позиции, что врать ребенку нельзя. Что рано или поздно ребенок поймет, что ему врут, и примет такую же линию поведения.

Лучше промолчать.

Вечер прошёл так же за просмотром мультиков. Сережа поговорил с родными, рассказал про новые игрушки, но уже без былого энтузиазма, поведал, что подниматься в комнату по лестнице ему нравится всё меньше и меньше и под конец резюмировал, что погода в «дугом» городе плохая.

Не климатит им у вас, Демьян Валерьевич, ох, не климатит.

Второй день безделья для Юли не прошел даром, в обед она уснула вместе с Серенькой, поэтому вечером сна не наблюдалось. Поправив по привычке одеяло у сына, Юля постояла некоторое время у кровати, а потом решила спуститься вниз.

Степан всё-таки показал ей дом. Юля словно на экскурсии побывала. Ходила, стараясь головой не вертеть и не чувствовать себя провинциалкой. Работать в отеле и видеть роскошь – это одно. Осознавать, что один человек владеет подобным богатством, – другое.

Юля постаралась запомнить основные комнаты. А так же где находилась спальня Демьяна. Кстати, недалеко от спальни сына. Про себя Юля предпочитала не думать.

Вот кто-кто, а она в этом доме так… Временно.

– Здесь сауна. И бассейн. Пользоваться можно в любое время, – прокомментировал Степан, когда они оказались в правом крыле дома.

Юля ещё днем подумала, что наведается сюда как-нибудь. Сидеть без дела, переписываться с Катей, бездумно листать инсту – надоело.

И ждать у моря погоды, а конкретнее появления одного человека, – вдвойне.

Стоило подумать о Тарисове, который, может быть, не забыл про сына и, возможно, опять-таки очень сильно занят на своих симпозиумах и конференциях, кровь закипала, и у Юли возникала потребность выговориться. Поговорить, никого не расстроив, не получилось бы.

Поэтому весь негатив приходилось держать в себе.

А он неуклонно нарастал. От него необходимо было избавиться. Срочно. Иначе ненароком сорвется на Сереже.

Купальник Юля с собой не взяла. Да и зачем? Когда собиралась, не рассчитывала надолго задержаться в доме Тарисова.

Она вообще ни на что не рассчитывала.