Та, что подарила сына

– Я не думаю. Я знаю.

– Конечно, если ты настроишь отца против меня… – Тарисов пожал плечами, а потом спокойно продолжил: – На самом деле, Юля, мне всё равно. Честно. Мне не сложно организовать квоту на операцию, если он не хочет принимать помощь от меня. Не сложно договориться об операции в ведущей клинике столицы. Мне это ничего не стоит. Я хотел помочь. Нет, значит, нет. Дальше идем.

У Юли от его спокойного тона засосало под ложечкой. Мужчина говорил о значимых для неё вещах обыденно. И ведь на самом деле для него они ничего не значили. Один звонок…

А она?.. Стоит, выделывается и ощущает гигантскую пропасть между собой и этим человеком.

Верните её, пожалуйста, назад. Домой. На их тихую улочку.

Пожалуйста…

– Следующий момент, который мы должны обсудить. Я человек публичный. За мной наблюдают. Выжидают, следят. Кто как предпочитает выражаться. На меня работает целая команда. Так же есть специально обученные люди, которые подчищают любую лишнюю информацию в прессе и особенно в сети. Я это говорю к тому, что максимум через неделю кто-то да заинтересуется Сережей и тобой. Сопоставят некоторые факты. Конечно, мы по возможности предотвратим атаку на вас. У вас будет круглосуточная охрана, но она не помешает особо пронырливым товарищам задаться некоторыми вопросами. Сейчас информация покупается и продается. И люди умеют анализировать то, что видят.

Вот теперь Юле стало по-настоящему дурно, и она сипло попросила:

– Можно мне ещё выпить?

Мужчина кивнул.

– И закуску, – Юля сглотнула ком в горле. – Пожалуйста.

– Пошли тогда на кухню.

Кухня в понимании Юли представляла собой небольшое помещение квадратов десять, хорошо, если пятнадцать, где уже можно развернуться двум женщинам. И небольшой стол для семейных обедов, непременно раскладывающийся, чтобы в случае прихода гостей его можно перенести в зал и разложить.

Комната, куда они пришли с Тарисовым, под определение «кухня» никак не подходила. Столовая? Тоже непонятно, раз тут имеется варочная панель с навороченной вытяжкой посредине комнаты. Мысленно Юля махнула рукой. Сейчас у неё задачи стояли поважнее, чем гадать, как называются комнаты в гигантском доме Демьяна.

– А… родители? К ним тоже могут наведаться журналисты?

Юля боялась даже представить их реакцию. Её воображение нарисовало картину, где отцу в лицо суют микрофон, он выбивает его из рук журналистов, начинается неприятная перепалка. И на следующий день фотографии родителей появляются в желтой прессе. Хуже – в сети. Дальше – по накатанной, как с лавиной, которая уже начала схождение с горы, постепенно забирая с собой всё, что попадется на пути.

Папку девушка до сих пор держала в руках.

– Присаживайся, Юля.

Она привыкла, что они с мамой хозяйничают на кухне. Ощущение дискомфорта усиливалось, пока она наблюдала за Тарисовым. Черт побери, он же председатель «Россбанка», он не может вот так запросто, по-обычному, по-простому подойди к нереально навороченному холодильнику, открыть его, достать нарезку, контейнер с фруктами и всё это поставить на стол, перед которым стояла Юля.

После чего вернуться к шкафам и достать уже другую бутылку с алкоголем.

Человек прекрасно ориентировался в доме. Кажется, такой пустяк, не правда ли? Все мы ориентируемся в собственных домах. Но Демьян Тарисов не простой человек. Сколько у него недвижимости? Много, очень много.

И он в каждом доме знает, где что лежит?

Ну нафиг, Юля не верила. Или… не хотела верить?

Тарисов поставил бокалы.

– Значит, будем пить, – мужчина кивнул на стул за её спиной. – Юля, ты так и будешь стоять?

– Мне сложно с тобой разговаривать.

– Я знаю.

Он, явно никуда не спеша, открыл бутылку и плеснул янтарную жидкость по бокалам. Юля положила папку на край стола и села напротив. В ногах правды нет. В её случае – так точно. Вон как штормит. А учитывая, что она собирается выпить ещё… Да, лучше сесть.

– К твоим родителям обязательно наведаются журналисты, Юля, даже не сомневайся. Зачастую именно близкие родственники выступают слабым звеном. Пить будем молча, без тоста?

– Да.

Юля пригубила напиток и не смогла определить его название.

Но вкусно.

Сделала ещё пару глотков, после чего закусила сыром. И сыр тоже на вкус необычный. Вкусный, насыщенный.

– Я не хочу, чтобы моим родителям трепали нервы. Они и так сильно переживают, что мы с Сережей уехали. И вообще… Вся эта ситуация…

Мужчина не выпускал бокал из рук, продолжил его задумчиво крутить. Пальцы у Тарисова были длинными, красивыми. Лишь чуть сбитые костяшки портили вид идеальной ухоженности.

– Ситуация сложная. За твоими родителями присматривают и, по возможности, их так же огородят от излишне любопытных. Я бы предложил им на некоторое время улететь куда-нибудь, отдохнуть на море, затеряться, но наверняка ты подумаешь, что это лишнее.

– Один ноль в твою пользу, – кривя губы, отозвалась Юля и снова потянулась за бокалом.

Демьян откинулся на спинку стула. В отличие от неё, он полностью контролировал разговор, не проявляя никаких лишних эмоций. Словно и не было между ними поцелуя.

И дальнейшего намёка…