Та, что подарила сына

Он целовал яростно. Не холодно, как можно было ожидать от человека при его должности. Юля пересматривала интервью с ним. Пыталась понять, что он за человек. Составить психологический портрет. Наивная! Таких как Тарисов учат держаться перед камерой: как разговаривать, как сидеть и прочее-прочее. Ни одного лишнего движения, выверенная правильная речь. Не человек, а идеальный финансист!

Никак не ассоциирующийся с тем мужчиной, с которым она провела ночь.

В её воспоминаниях он был другим… Да, властным, доминирующим и обжигающе эмоциональным.

Как сейчас.

Юля мысленно ахнула. Она никак не ожидала, что Тарисов её поцелует.

И всё же именно его губы сейчас властно ласкали её, и именно его язык требовательно вторгался между ними, заявляя на неё права. Мучительное томление расплескалось по животу, словно раскаленное масло. Юля пискнула, подалась вперед. Минуточку… Нет-нет… Всего лишь пару секунд… Вспомнить, каково это, когда мужчина дарит наслаждение, будоражит, воспламеняет кровь. Подобная реакция Юли началась не здесь – в спальне.

Сбила. Смутила.

Объятия Демьяна крепли, как и его напор. Он распластал одну ладонь на позвоночнике Юли, словно говоря, что она в его руках, и отпускать он её не собирается. Юля попыталась сопротивляться ему, себе, но выходило плохо. Что там говорится про предающее тело? Про желание, что вспыхивало помимо воли? Про притяжение тел помимо воли разума?

В груди Юли зажгло, соски напряглись, появилось легкое покалывание. Язык Тарисова обводил женские губы, трогал, ласкал, иногда покусывая и ни в коем случае не отпуская. Мужская рука спустилась к пояснице, ощутимо надавила, прижимая Юлю ещё плотнее, давая почувствовать, насколько этот мужчина возбужден.

А объятия он разомкнул также неожиданно. Юля покачнулась, но крепкая рука удержала её.

Они по-прежнему стояли рядом, слишком близко. Юлина грудь при глубоком вздохе нечаянно задевала Демьяна. Воздух вокруг них сгустился, стал осязаемым.

Надо отойти. Сделать шаг назад. Что бы себе ни говорила Юля, этот мужчина оказывал на неё воздействие. И она не считала его хорошим.

Тарисов моргнул, а потом покачал головой и развернулся.

– Я налью тебе. И буду благодарен, если ты соберешь бумаги.

И это всё?.. Всё, что он ей может сказать после того, как целовал?

Юля едва не рассмеялась вслух.

Тарисов поступил, исходя из ситуации. Она начала истерить – он заткнул ей рот.

Юля тоже усмехнулась. У него неплохо получилось.

Присела на корточки, предварительно проконтролировав, чтобы платье не оголило бедра. Хватит на сегодня интимности. Перебор.

Бумаги собирала тщательно и максимально быстро. Глупый поступок, если разобраться. Кому она что докажет своей гордостью? Папе, которому срочно нужна операция?

Она же сама хотела поговорить с Демьяном. Чуть позже, конечно, и в другом ключе. Но мысли у неё были, чего уж скрывать.

Просто ей не понравилось, что он снова оказался на шаг впереди.

Как раз потянулась за последними бумагами, когда услышала, как мужчина возвращается. Он, правда, считает, что она будет с ним пить? Ехидный голос внутри заметил, что ей стоит расслабиться. Хотя бы немного. Напряжение не может нарастать постоянно, когда-нибудь да рванет.

Юля подняла голову на звук приближающихся шагов.

И в ту же секунду кровь отхлынула от её лица.

Вроде бы не девочка… Взрослая молодая женщина. Мама. И секс у неё уже был, и стесняться не должна.

Но когда Демьян Тарисов остановился от неё в метре, она машинально подняла голову и повернулась в его сторону, а её сердце на несколько секунд остановилось.

Или сегодня вечер такой неправильный? Почему везде ей чудится сексуальный подтекст?

Да, она на корточках.

Да, мужчина снова остановился слишком близко.

Черт возьми, это не повод смотреть ему на ширинку и замечать его возбуждение!

И думать о том, что она находится едва ли не на коленях.

Юля лишь мазнула взглядом по его лицу, и её пробрало. Потому что сейчас, наконец-то, на нем появились эмоции. Потемневшие глаза прищурены, губы плотно сжаты. Кадык нервно дернулся.

Юля медленно поднялась, сердце настолько громко стучало в груди, что, казалось, его слышит и Демьян. Папку прижала к боку.

Мужчина медленно протянул ей бокал, Юля его приняла.

– Спасибо.

Закусить ей ничем не предложили.

А-а-а… И ладно. Вспомнит студенческие годы, порой и не в таких условиях зависали, и из закуски на компанию из пяти человек был лишь сухарики. И пили они тогда явно не дорогие напитки.

Виски обожгло горло, Юля закашлялась.

– Осторожнее.

Он ещё и заботу проявляет!

Гад… Вот гад, и всё тут.

Юле захотелось плакать.

Она вернула ему стакан. Мужчина стоял снова опасно близко. Снова её провоцировал?

– Папе нужна операция, – тщательно выговаривая каждое слово, сказала девушка. – Но я не думаю, что он согласится на неё по вашему ходатайству.

Тарисов ответил не сразу. Слегка склонил голову набок и молча рассматривал Юлю, отчего той сразу же захотелось проверить, всё ли у неё в порядке с лицом, и не задралось ли платье.

– Одна из самых распространенных ошибок людей – думать за других.

Юля нахмурилась, сначала не поняв, к чему относится его фраза.