Сыщица начала века

– Итак, Наталья прочла это письмо и сразу поняла, что не все так просто со смертью ее мужа. Она заподозрила, что Николай стал жертвой шантажа и покончил с собой, испугавшись угроз. Наверное, у шантажиста и в самом деле были какие-то веские доказательства того, что именно Николай расквитался со своим отцом за смерть Стефании, послал к нему наемного убийцу… Конечно, это письмо было не первым. Вымогатель наверняка уже брал с Самойлова деньги раньше, и в конце концов тот понял, что это будет длиться бесконечно. Да и сумма была запрошена непомерная… И Самойлов предпочел разом все оборвать. Наталья, конечно, не знала, кто этот человек. Эта мысль, что она не может отомстить за смерть мужа, стала ее навязчивой идеей. В конце концов Лешковский, который испугался за ее душевное здоровье, решил увезти сестру из Минска. И увез – в Нижний Новгород.

В то же время в Минске жил и доктор Виллим Янович Вильбушевич. Как-то раз к нему пришла на прием молоденькая и хорошенькая женщина, которая жаловалась на жестокую бессонницу. Вильбушевич прописал ей снотворное, а когда снадобье не помогло, выписал и другое. Не помогло и это; вдобавок она стала жаловаться на головные боли и попросила опия. Вильбушевич выписал ей настойку опия, и больше пациентка не появлялась. Он и забыл про нее, убежденный, что лекарство помогло. А вскоре Вильбушевич получил письмо за подписью, как ты можешь догадаться, Ч.О. Милвертона. В послании было написано, что недавно отдал богу душу некий промышленник по имени Антон Антонович Харламов. Его наследницей осталась молодая вдова. При жизни мужа она была очень заботливой женой. Однажды, заботясь о его здоровье и убежденная, что лучшее лекарство от бед – это крепкий сон, она усыпила его с помощью настойки опия, которую ей дал любовник – доктор Вильбушевич. Автор послания требовал денег и обещал в противном случае сделать эту историю достоянием гласности.

Вильбушевич, который свою пациентку не только пальцем не тронул, но и мыслей-то никаких греховных о ней не имел, страшно возмутился и платить отказался, а вместо этого отправился к вдовушке, чтобы ее пристыдить: зачем-де распространяет о нем непристойные слухи? Он встретил лишь призрак прежней красавицы. Она поклялась, что и не думала его оговаривать. Оказывается, шантажист донимал и ее, а рыльце у вдовы было и впрямь в пушку. Поэтому она платила, сколько с нее требовали, каждую минуту трясясь от страха разоблачения… Тем временем Вильбушевичу пришло новое письмо, где шантажист уверял, что получил показания его помощницы-фельдшерицы, которая готова подтвердить: он давал опий женщине, своей любовнице. Эту фельдшерицу Вильбушевич недавно выгнал и понял, что она всего лишь хочет отомстить ему, но… он вовсе не был смельчаком. Настойку опия он давал пациентке? Давал! Промышленник умер? Умер… Кроме того, у Вильбушевича уже были на совести некоторые мелкие грешки, за которые его вполне могли лишить права практиковать. Он пораскинул мозгами и понял, что доказать свою невиновность не сможет, придется выкладывать деньги. Однако он вовсе не был богат. Заплатил шантажисту за молчание раз, другой, а потом понял, что этот негодяй вскоре приведет его к разорению. Вильбушевич посоветовался с дочерью – и та предложила уехать в Нижний Новгород, куда совсем недавно перебрался ее бывший любовник Евгений Лешковский. Луиза была в него влюблена по уши, только и мечтала выйти за него замуж, однако вот беда: Наталья Самойлова на дух Луизу не выносила, а Лешковский опасался раздражать богатую сестрицу, которая теперь щедро снабжала его деньгами для покупки старинных книг и слушалась каждого его слова. Поэтому он покинул Луизу, однако все же был искренне рад, когда она перебралась в Нижний Новгород и их тайные встречи возобновились.

Некоторое время Самойлова, Лешковский и Вильбушевичи прожили спокойно. А потом вдруг на прием к доктору явился некий невзрачный, тщедушный человек – и напомнил о той старинной истории. Теперь Милвертон сбросил маску… ты, наверное, уже догадалась, кем он был?

– Конечно, догадалась, – говорю я не без некоторого самодовольства. – Сразу, как только прочла письмо! Эту фамилию мог взять только человек, который без ума от рассказов Конан Дойла. Вроде тебя – или Сергиенко.