Сыщики и шаманы

Появление оперов в камуфляже ошарашило и ее, и мальчишек – они никак не ожидали увидеть уже знакомых дядек в такой необычной одежде, да еще и с пистолетами. Старуха тут же, осекшись, замолчала, притихли и мальчишки. Ободряюще улыбнувшись, Гуров пояснил:

– Мы это, мы, ребята! Вы нас что, не узнали? – А затем с некоторой даже торжественностью распорядился: – Полковник Крячко, выдайте этим молодым людям наградные, по пять тысяч каждому. Молодцы! Ну а вы, гражданка Щаброва, задержаны за подготовку убийства гражданина Кирканина, который принудительно удерживается в охотничьей заимке в Черном урочище.

Станислав, вручив обалдевшим от такого сюрприза братьям по купюре и пожав им руки, обернулся к старухе и, сожалеюще улыбнувшись, покачал головой:

– Да-а, гражданочка! Влипли вы со своей сатанистской магией, как кура во щи! Думаю, вам уже за соучастие в незаконном удержании парня светит приличный срок. Так что в тюрьме наколдуетесь вволю.

– А-а-а! Вы – полиция? Вот и разберитесь, на что эти башибузуки из рогатки разбили мою бутылку с целебным взваром?! Вот это – что это такое?!! Это хулиганство! – Щаброва потрясла мокрой сумкой, в которой звякало битое стекло.

– Разбили? И правильно сделали. – Лицо Гурова выглядело непроницаемо-суровым. – Это варево вы готовили для сатанистского ритуала, сопряженного с убийством человека? Проводите-ка нас к месту нахождения Кирканина. Не усугубляйте свое и без того незавидное положение. Идемте!

– Ну идемте-идемте… – со зловещим смешком многозначительно произнесла Щаброва. – А не боитесь, что оттуда вернетесь с недугами страшными и неизлечимыми?

– Нет, не боимся, – с убийственной невозмутимостью поморщился Лев. – Это нас всякие черти боятся. Вон сразу восемь чертей ведут спецназовцы, чтобы на той «птичке божьей» отвезти их прямо в «рай», с нарами и крепкими стальными решетками…

Он кивнул в сторону появившихся из леса спецназовцев, которые конвоировали окончательно деморализованных, мрачных и безмолвных бандитов, и указал в сторону стоящего метрах в двухстах вертолета. Это зрелище повергло старуху в полное уныние, и она, уже ни слова не говоря, поплелась в сторону леса. Опера тут же последовали за ней.

Они спустились по каменистой дорожке в недра лесного массива, миновали первый ручей, потом дошли до второго, свернули вправо и примерно еще через полчаса увидели перед собой обширную каменистую балку, густо поросшую сосняком. По едва приметной тропинке, выписывающей зигзаги по пологому склону, спустились вниз и пошли под кронами высоких мрачных сосен. Еще минут через двадцать на открывшейся их взорам поляне они увидели ветхую бревенчатую избу с просевшей тесовой кровлей. Неожиданно Щаброва пронзительно закричала:

– Бурый! Филин! Берегитесь! Менты-ы-ы!!!

Опера выхватили оружие, ожидая, что сейчас из заимки кто-то попытается их обстрелять или нападет из чащобы. Но лес никак не откликнулся на этот вопль, в избушке царила мертвая тишина.

– Глафирка! Ты где там? – уже встревоженно заорала старуха.

Однако и этот крик остался без ответа. Теперь уже встревожились опера: что, если главари, не дожидаясь Щабровой, сами решили учинить свои «уголовно-колдовские» ритуалы? Вот это был бы облом так облом! Они поспешили следом за старухой, которая с неожиданным проворством побежала к заимке. Чуть ли не прыжком заскочив на крыльцо, тяжело дыша, она распахнула дверь настежь и замерла на пороге. Заглянули внутрь и опера. В избе было пусто! В полумраке помещения они сразу же увидели длинную цепь с разомкнутым железным ошейником, валяющуюся на полу.

– Ну-ка, пропустите! – Отодвинув Щаброву в сторону, опера вошли внутрь.

Гуров сразу же заметил у самой двери тетрадный лист, исписанный немного угловатым, но вполне ровным почерком, пришпиленный к стене каким-то необычным, скорее всего ритуальным ножом. Вынув нож и взяв бумагу, Лев вслух прочел письмо:

«Бабуля, меня не ищи. Я сбежала с Олегом. Я его люблю и не дам его убить. Ведьмой не стану ни за что. Я отдала себя Олегу, теперь я его жена и не буду женой шамана-покойника. Ты свою жизнь прожила дура дурой, а я так не хочу. Прощай!»

Старуха, безмолвно выслушав прочитанное, неожиданно взорвалась криком:

– Врешь! Врешь! Там такого не написано! Вре-е-е-шь!!!

– Читайте! – Гуров отдал ей письмо и, воткнув нож на место, вышел на крыльцо.

Следом за ним вышел и Стас.

– Ну, и что теперь будем делать? – спросил он, пожимая плечами.

– Их обязательно надо найти! Пока лично не удостоверимся, что Олег Кирканин жив и здоров, операция не может считаться завершенной. Меня вот что беспокоит… Если Щаброва пыталась предупредить братьев Хуштюков, значит, они могли быть где-то здесь. Верно? Допустим, Глафира и Олег сбежали. Но тогда эти-то двое где в данный момент? Если они предполагаемые участники ритуального убийства, то…

Его перебил истошный вопль, вырвавшийся из заимки:

– Сука! Сука! Сука! Будь ты проклята! Я так на тебя надеялась, а ты все порушила, дрянь проклятая! Специально себя осквернила! Нарочно! Все, все пропало!!! Все-е-е!!! А-а-а-а-а!!!…