Сыщик-убийца

За него просили двенадцать тысяч франков, но нотариус, которому была поручена продажа, мог сделать уступку.

Жан Жеди сейчас же отправился к нему, получил уступку на две тысячи франков, заплатил наличными пять тысяч, затем дал деньги на необходимые формальности, обязавшись уплатить остальные тотчас по возвращении в Париж.

«Вот я и землевладелец, — думал он, весело возвращаясь в отель. — Этот домик и четыре тысячи франков дохода достаточны для того, чтобы счастливо жить мирным буржуа, имея хорошенькую кухарку. Еще три или четыре дня я прокучу, задам тот праздник, который обещал приятелям в Сен-Дени, и затем — все кончено. Напишу сейчас хозяину «Черной бомбы», чтобы он организовал обед 6 ноября, а ровно в шесть часов я сам приеду с устрицами… В то же время я напишу записку Рене, приглашая приехать и его… Он должен быть вне себя, не зная, что со мной стало. Рене немного скучный, но добрый малый».

Вернувшись в отель, старый вор нашел Миньоле в сильном беспокойстве и несколько испуганным.

— Откуда ты? — спросил он.

— Не твое дело, — ответил Жан, не любивший отчитываться.

— Я уж начал думать, что ты бросил меня, как товарищей в Сен-Дени.

— Никогда! Кстати, о товарищах. Я сейчас отправлю в Париж распоряжения насчет обеда и даю тебе слово, что он будет хорош.

— Он будет стоить тебе очень дорого.

— Мне все равно. Главное, чтобы все было сделано с шиком… А пока — позавтракаем.

После завтрака Жан Жеди спросил бумагу, чернила и написал следующие строки, фантастическую орфографию которых мы не беремся приводить:

« Милостивый государь!

Я пригласил обедать в ваш ресторан на 6 ноября человек двенадцать друзей. Не жалейте ничего, как я не жалею расходов. Только бы все было отлично. Так как вы могли бы думать, что я вас обманываю, то в задаток посылаю пятьсот франков. Я привезу сам ящики устриц. Вместе с ними имею честь вам кланяться.

Жан Жеди».

После этого старый вор вынул из своего неистощимого бумажника билет в пятьсот франков, сложил его вчетверо и положил в письмо, затем надписал адрес: «Хозяину «Черной бомбы» на бульваре Рошшуар, в Париже».

— Надо отправить на почту? — спросил Миньоле.

— Погоди, мальчик, я еще не закончил моей корреспонденции.

Жан Жеди взял другой лист бумаги и написал:

« Старина Рене!

В настоящее время я наслаждаюсь морским воздухом по приказанию доктора, чтобы восстановить здоровье, но я вернусь в Париж 6 ноября в одиннадцать часов и даю в этот день в ресторане «Черная бомба» обед нескольким друзьям ровно в шесть часов. На обеде будет прибор для тебя и для твоей знакомой, мадемуазель Берты. Приезжай, мы повеселимся. До свидания, старина. Твой товарищ Жан Жеди.

P.S. После веселья поговорим о делах».

«По всей вероятности, он оставил дом на улице Берлин, — подумал вор, — я пошлю ему это письмо на Королевскую площадь. Но так как он может сменить квартиру и не получить письма, что сильно меня бы раздосадовало, то я приму предосторожности».

Его предосторожности состояли в том, что он написал третье письмо.

« Мадемуазель Берта!

Если Рене Мулен сменил адрес, то я прошу вас передать ему, что я написал ему письмо, приглашая его обедать, точно так же, как и вас, в «Черную бомбу» на бульваре Рошшуар 6 ноября в шесть часов.

Очень важно, чтобы вы были. Серьезные дела!

Преданный вам Жан Жеди».

— Моя корреспонденция закончена, — сказал он. — Юный Миньоле, попроси сургуч и печать, чтобы я мог запечатать письмо к трактирщику, а затем я позволю тебе сопровождать меня на почту.

Одно из этих писем почтальон принес на Королевскую площадь, и Тефер мечтал завладеть им, не угадывая, что в нем заключается, но инстинктивно сознавая, что оно подскажет ему, что делает Рене.

Придумывая, как достигнуть цели, Тефер, вместо того чтобы после завтрака продолжать осмотр, вернулся домой и написал несколько строчек на листке бумаги.