Сыщик-убийца

Этьен Лорио работал без отдыха.

Рене Мулен продолжал свои странствования по Парижу, не находя Жана Жеди, который был в Гавре.

С утра Этьен отправлялся в павильон на Университетскую улицу, виделся с Бертой, прописывал ей лекарство, затем отправлялся в Париж, к больным, а вечера проводил опять у Берты, в обществе Рене Мулена. Возвращаясь домой, молодой доктор запирался у себя в кабинете и по нескольку раз перечитывал дело моста Нельи.

Интерес, который оно ему внушало, имел две причины. Тщательно изучив его, он был убежден, что убийство доктора из Брюнуа имело таинственную связь с сумасшествием Эстер Дерие. Он не сомневался, что Берта Монетье была дочерью Поля Леруа, казненного за преступление, которого он не совершал.

Постоянные розыски неизвестных убийц, которыми занимались Рене Мулен и Берта… могущественные враги, завлекшие Берту в западню, скрывавшиеся во тьме и наносившие ужасные удары… мистрисс Дик-Торн, испуганная живой картиной «Убийство на мосту Нельи»… — все эти обстоятельства для него имели таинственную связь.

«Берта — дочь казненного, я не сомневаюсь в этом, — думал он, — ее отец был невиновен. Бог свидетель, что я, не краснея, дал бы свое имя девушке, которая носит имя мученика».

Затем он задумывался и спрашивал себя: «Будет ли иметь успех операция, которую я задумал?… Верну ли я рассудок Эстер Дерие? Мне кажется, что в тот день, когда благодаря мне Эстер выздоровеет, пробьет час правосудия».

На другой день после того, как Тефер ездил в Баньоле в сопровождении начальника полиции, Этьен дал знать Рене Мулену, что не может быть завтра утром у Берты.

Доктор отправился в Шарантон на час раньше обычного. Его помощник с несколькими докторами ждал его, желая присутствовать при его интересной и любопытной попытке. Директор госпиталя также должен был прийти.

Доктора редко относятся дружелюбно друг к другу. Почти все собравшиеся смеялись над претензиями Этьена и предсказывали ему полнейшее фиаско, результатом которого должна была быть смерть пациентки.

Менее доброжелательные обвиняли его в том, что он слишком полагается на себя.

Его собственный помощник отвел его в сторону и тихо спросил:

— Уверены ли вы в себе?

— Да, — ответил Этьен, — почему этот вопрос?

— Потому что все сомневаются в успехе.

— Это их право, но я надеюсь скоро доказать, что они ошибаются.

— Директор будет присутствовать при операции.

— Я очень рад, так как сам попросил бы его об этом.

— Надо дать ему знать, что вы приехали?

— Да, прошу вас.

Помощник отдал приказ сторожу, тогда как Этьен Лорио обменялся несколькими словами со своими собратьями.

Все поздравляли его с тем, что он решился на такой опыт, но их лица мало соответствовали словам и выражали насмешливое сомнение.

Наконец старший доктор и директор Шарантонского госпиталя вошли в комнату.

— Итак, мой дорогой собрат, — сказал он Этьену, — сегодня утром мы увидим вас в деле?

— Да.

— Вы все обдумали?

— Уже давно. Я имел честь сказать вам, как только больная поступила ко мне, что, по моему мнению, она может быть вылечена. С той минуты я постоянно наблюдал за нею, и мое мнение осталось то же.

— Позвольте вам заметить, что знаменитые доктора, имевшие большой опыт, напрасно пытались вылечить эту женщину.

— Я знаю, что я — ничто в сравнении с теми знаменитостями, но тем не менее надеюсь преуспеть там, где они потерпели поражение.

— Не забывайте, что Эстер Дерие — сумасшедшая уже двадцать лет.

— Я убежден, что она не была бы никогда сумасшедшей, если бы двадцать лет назад сделали то, что я хочу сделать сегодня утром.

— Берегитесь совершить неосторожность!

— Этим именем называли многие опыты, имевшие успех.

— Я от всей души хочу, чтобы сегодня было точно так же, хотя не очень на это рассчитываю, — ответил директор. — Мы будем сопровождать вас.

В это время Этьен надел классический передник, а его помощник взял футляр с хирургическими инструментами.

Все отправились в комнату Эстер.

В последнее время в состоянии больной не произошло ни малейшего изменения. Она стояла у окна и смотрела на желтеющие деревья сада, стук отворившейся двери заставил ее повернуться. Ее кроткое лицо, очень мало изменившееся, несмотря на то, что волосы начали седеть, не выражало ни удивления, ни волнения.

Когда Этьен подошел к ней, она, казалось, узнала его и протянула руку. Ее спокойствие показалось доктору хорошим предзнаменованием.

— Вот моя больная, господа, — сказал он, поворачиваясь к докторам.

— Как вы объясняете ее безумие? — спросил один старый доктор. — Без сомнения, параличом мозга?

— Нет, сумасшествие этой женщины — следствие случая.

— Вы так думаете?

— Я в этом уверен и буду иметь честь дать вам неоспоримое доказательство.

Помощник Этьена заставил сесть больную и снял повязку, наложенную на ее голову две недели назад.

Когда волосы были разделены на затылке, все увидели небольшой белый рубец и в середине его — черную точку, которую все доктора, один за другим, осмотрели в лупу.