Сыщик

Марк указал на сервировочный столик. Вигил доставил на пол чемоданчик мини-лаборатории, опрыскал пальцы жидким латексом и только тогда взял один из бокалов. Внимательно оглядел, потом что-то капнул в него. Вино вспенилось и из темно-красного сделалось грязно-зеленым.

— Вино в самом деле отравлено, — заявил вигил. — Сильнейший яд. Все бы умерли в течение нескольких минут. Рядом никого не было… Никто бы не помог…

— Молодец Марк, все заметил. Впрочем, это неудивительно, учитывая твое происхождение. — Сенатор улыбнулся. — Только что ты спас нам всем жизнь.

У Марка перехватило дыхание. Что это было? Нелепая шутка? Или… какой-то особый дар? Память наоборот? Предвидение? Опыт многих поколений следователей, позволяющий автоматически подмечать мельчайшие детали?

— Я попытаюсь отыскать следы андроида через планетарную базу слежения. Но я должен сообщить центуриону о происшедшем. Ничего подобного расследовать нам еще не приходилось. Но мы его быстро найдем. Если… — Вигил покосился на протектор Марка. — Если юный господин разрешит через шунт сосканировать портрет андроида.

— Мой внук — патриций. У него нет вживленного шунта, — надменно заявил сенатор Корвин.

— Извините… — Вигил смутился. — Но я думал… Извините.

— Дай мне световое перо! — повернулся Марк к Друзу и потянулся к блестящему наконечнику, торчащему из нагрудного кармашка центуриона.

— Они не пишут. — Ухажер Лери спешно накрыл ладонью нагрудный карман.

— Извольте, доминус. — Вигил протянул Марку пентаценовую планшетку и световое перо.

Марк задумался на миг. Тут же рука его заскользила по поверхности планшета. Помнится, прадед был прекрасным рисовальщиком. Его акварели должны висеть в экседре. Минута, две, и портрет подозреваемого был готов.

— Странно. Очень похож на Сальвана, одного из наших вигилов! — Охранник спешно коснулся комбраслета. — Сальван! — Ему никто не ответил. — Центурион! У меня есть подозрение, что Сальван пытался убить сенатора Корвина. Что? Покинул усадьбу? Мне надо срочно идти! — объявил вигил, прерывая связь.

— Так иди! — Сенатор сделал широкий жест, отпуская служителя порядка.

«Я начинаю карьеру следователя», — отметил Марк про себя.

— Браво, юный Корвин! — улыбнулся Флакк и несколько раз демонстративно хлопнул в ладоши. — Гляжу, не зря я вытащил тебя с Колесницы!

— Поздравляю с первым раскрытым делом, братец! — засмеялась Лери.

— Ну, допустим, оно еще не раскрыто.

— Скорее всего, Сальван связан с плебейскими экстремистами. С теми, что убили сына Манлия Торквата, — предположил Флакк.

— Эта версия пока ничем не подтверждена, — сухо заметил сенатор.

— Может быть, Сальвану заплатили колесничие?! — решил проявить свои детективные способности Друз. — Что тут гадать, и так ясно: они в ярости, что Флакк утащил у них из-под носа двух парней, вот и устроили покушение.

— Наполеончики? Устроили диверсию на Лации в доме сенатора Корвина?! — Флакк расхохотался. — Друз, ты всегда был большим фантазером.

— Да, кстати… — сенатор отодвинул тарелку. Есть всем расхотелось. — Что со вторым парнем? С Люсом?

— Его обследуют. На борту «Сципиона» пытались идентифицировать его генетический код. Установили, что по матери он принадлежит к роду Манлиев. Но кто его отец, пока выяснить не удалось. Ни один патрицианский род не идентифицируется. Выходит, по отцу он плебей. Пока решено поместить его в госпиталь для более подробного обследования.

— Значит, кто-то из матрон согрешил на стороне и отправил свое чадо в рабство на Вер-ри-а, — уточнил сенатор.

— Похоже, что так. — Других версий у Флакка не было.

— Что теперь будет с Люсом? — спросил Марк.

— Как только выяснят его происхождение, ему предложат стать гражданином Лация с правом проживания в одной из колоний, — ответил Флакк. — Не волнуйся, о нем позаботятся. Кто-нибудь из Манлиев станет его патроном.

— Я хочу повидать Люса, — заявил Марк вызывающе. Он был уверен, что это желание не понравится ни Флакку, ни деду. Но бросить Люса на произвол судьбы он не мог.

— Разумеется. Как только закончится его обследование, — пообещал Флакк.

* * *

Тот, кто выбирал место для постройки столицы Лация, прежде всего заботился о том, чтобы Новый Рим по возможности напоминал Вечный город, тот, что остался на Старой Земле. Здесь Город тоже располагался на семи холмах, и широкая река, несущая в море серо-зеленые воды, называлась Тибром. Пусть холмы здешнего Рима имели иные очертания и были куда выше холмов земных, носили они точно такие же названия.

Квиринал!

Виминал!

Авентин!

Эсквилин!

Палатин!

Целий!

Капитолий!