Сыночек в награду. Подари мне любовь

– Официально мы все еще женаты, – напоминает с налетом угрозы и дергает меня за руку, которую я тщетно пытаюсь освободить.

– Ты не вспомнил об этом, когда выгнал меня из дома с ребенком, – выплевываю зло. – Штамп в паспорте еще не означает, что два человека стали семьей. Жаль, я поняла это слишком поздно, – смело выдерживаю его убийственный бесцветный взгляд. – Скоро мы оформим развод, и нас больше ничего не будет связывать.

В солнечном сплетении пылает пожар ярости. Искры разлетаются, обжигая меня изнутри. Но я стараюсь до последнего держать каменное выражение лица. Это невероятно злит бывшего мужа, который, будто энергетический вампир, питается моими эмоциями. И сейчас он дико голоден.

– Я могу передумать, – чеканит каждый слог.

Его стальной фразы хватает, чтобы маска железной леди слетела с моего лица. Когда-то я боялась потерять любимого, а теперь бьюсь в панике от мысли, что он не отпустит меня. Я словно узник, которому пригрозили продлить тюремный срок.

– Ты же сам инициатор, – выдыхаю ошеломленно. – Зачем?

– Назло тебе, – неожиданно выдает, и я отказываюсь верить, что Игорь настолько подлый и гадкий. – А то ты слишком хорошо устроилась. Из постели одного бизнесмена сразу прыгнула к другому. Правда, просчиталась. Вулканов твой без пяти минут банкрот. Последнее мы у него заберем, вопрос пары месяцев, – самоуверенно заключает.

– Не празднуй победу раньше времени, – все-таки вырвав запястье из его хватки, отступаю к машине, упираясь в дверь, и складываю руки на груди.

Неосознанно закрываюсь от разъяренного Игоря, будто такой простой жест может меня спасти. Но Меркунов, подняв голову, вдруг сам делает шаг назад и прячет руки за спиной, сцепив в замок, будто не он распускал их несколько минут назад.

– Ты что здесь забыл? – в густом потоке огненных стрел я с трудом узнаю голос Тимура.

Оглянувшись, замерзаю под его пылающим потемневшим взглядом, устремленным четко в конкурента. Кажется, еще секунда – и он сожжет Игоря, оставив лишь горстку пепла.

– Подошел поздороваться, Тимур Викторович, – совсем другим тоном мямлит Меркунов. Признаться, я понимаю его, ведь сама сжимаюсь в комок рядом с бушующим вулканом. – Не чужие люди все-таки, – добавляет, мельком окинув меня взглядом.

Зря. Нельзя шутить со стихией. Сметет, сравняет с землей и не заметит.

– Присаживайся, Ева, – гораздо мягче обращается ко мне Тимур. Совершенно с другими интонациями, успокаивающими, обволакивающими, теплыми. Словно в нем уживаются два разных человека. Один умеет яростно ненавидеть, а второй – так же отчаянно… любить?

Я не тороплюсь слушаться беспокойного Вулканова, пока не пойму, какая ипостась победит.

Наблюдаю, как Игорь огибает капот, чтобы подойти к своей машине, но в последний момент путь ему преграждает Тимур. Не вынимая рук из карманов брюк, припечатывает его грозным взглядом.

Мужчины замирают друг напротив друга, как тигр и шакал. Последний быстро сдается, вжимая голову в плечи. Меркунов может только меня унижать и критиковать Вулканова за спиной, а в лицо слово сказать боится.

– Не околачивайся вокруг них, – произносит Тимур четко и холодно.

Но не отходит. Будто ждет, когда Игорь его спровоцирует, чтобы с удовлетворением размазать его по асфальту. Однако меня такой ход событий совершенно не устраивает.

– Мы опаздываем, Тимур, – тихо, но уверенно зову его. – Владика в детский сад нужно еще завезти.

Упоминанием сына я попадаю точно в цель – в самое сердце Вулканова, которое тут же берет верх над негативными эмоциями. Тимур нехотя, со скрипом, но все же отступает в сторону, пропустив Игоря, а сам садится за руль.

– Пап, чудище, – жалуется Владик. Тычет пальчиком в удаляющуюся фигуру своего настоящего отца. Которому не нужен сын.

– Что он хотел? – негромко уточняет Вулканов, покосившись на ребенка.

– Хамил, – признаюсь честно, потому что не хочу лгать родному человеку. И спешу его успокоить: – Но много наговорить не успел. Ты вовремя вернулся. Все проконтролировал в клинике? – специально перевожу тему.

– Я ведь обещал, что быстро, – бубнит себе под нос и почему-то прячет глаза.

Молча заводит двигатель, а я смотрю через стекло, как Игорь занимает водительское место и, зыркнув в нашу с Тимуром сторону, внезапно притягивает к себе бедную Светку. Врезается в ее губы, как пиявка, словно целует напоказ.

Отворачиваюсь, нервно покашливая от смущения и краснея. Мне становится стыдно за бывшего мужа.

– Урод инфантильный, – звучит самый верный для него диагноз.

– Согласна, – выдыхаю сипло.

– Если хочешь, я отменю встречу. Обсудим грант потом, а ты отдохнешь, – предлагает Тимур, выруливая на дорогу. Умело маневрирует в потоке машин, но при этом управляет аккуратно, контролируя скорость.

– Нет, – выпаливаю убедительно. – Мы должны выиграть этот грант. Назло Меркуновым, – сжимаю руки в кулаки, но сверху тут же ложится широкая ладонь. Застывает на доли секунды, бережно погладив, и возвращается к коробке передач.