Сын Солнца

“Капак Райми” — “Великий праздник Солнца”, как и все остальные, начинался еще до рассвета, когда жители Куско начинали собираться у Кориканчи — Храма Солнца. В первых рядах, естественно, находились инки и жрецы, а дальше от храма собирался и остальной народ. Перед самыми ж “воротами” храма был разложен незажженный пока костер. Когда до рассвета оставалось совсем немного, освещавшие пространство факелы погасили, и все погрузилось во тьму. Я знал также, что сейчас практически нигде не осталось ни одного огня. Все присутствующие застыли в ожидании рассвета…

Ожидание восхода казалось мучительно долгим, и по мере его приближении напряжение лишь росло — сейчас будет получено знамение — как пройдет будущий год! Но вот, наконец, первый луч Солнца взошел над горизонтом и, пройдя над одним из священных столбов, упал на храм. Стоявший у главных ворот верховный жрец поднял руку с тщательно отполированным золотым параболическим зеркалом и, поймав луч, сфокусировал его на сложенном из легко воспламеняемых материалов костре. Все кругом застыли в ожидании, что будет… Казалось, что даже время остановилось. Все только смотрели, что будет… Но вот в костре вспыхивает первый, еще слабый огонек — и по толпе тотчас проходит вздох облегчения — значит, бог солнца Инти благосклонен к Тауантинсуйу, и в этом году не стоит ждать никаких бедствий. Священный огонь загорелся, и теперь каждый день на восходе солнца от него будут зажигать костер на главной площади Куско… Ну а если б этого не произошло, если на небе вдруг появились тучи, и огонь не зажегся — то для его разжигания использовали бы прошлогодний. Однако это было нехорошей приметой — значит, боги чем-то прогневались на жителей Тауантинсуйу, и в новом году следует ждать от них наказания — природных катастроф, неурожаев, войн, эпидемий или еще чего-нибудь плохого…

После этого верховный жрец двинулся в храм. За ним отправились и остальные инки, а простой народ, места для которого в храме не хватило бы, подтянулся ближе к воротам. В храме верховный жрец вознес молитвы богу солнца Инти, после чего принесли взятые из храмовых хранилищ жертвоприношения — еду и одежду — которые жрец торжественно “предложил” Солнцу — огромному золотому диску с исходящими от него лучами и бросил в жаровню, принося в жертву. Принесли в жертву и с полсотни лам, а еще сотню Вильяк Уму “посвятил Солнцу”, разделив между тридцатью жрецами. Теперь каждый из них в установленный для себя день должен будет принести в жертву три-четыре ламы — убить их и сжечь в священном костре на главной площади Куско.

Когда ж все это закончилось, я с частью знати на носилках отправился на одну из заснеженных вершин в окрестностях Куско. Здесь должна была состояться следующая часть ритуала “встречи Нового Года” — “капакоча”. Великое Жертвоприношение. Хоть со времен Пачакутека инки не практиковали массовых жертвоприношений, как то было у Ацтеков, майя и многих доинских, культур, но и полностью они отменены не были. Каждый год в Тауантинсуйу от каждой провинции страны отбирают по два человека, которых должны принести в жертву… Одного — на одной из горных вершин в окрестностях Куско, второго — у себя на родине. Сегодня, правда, двух человек — от провинции Кито — не хватало, и многие видели в этом плохой знак и надеялись, что грядущие беды коснутся лишь этой провинции, а не всей Тауантинсуйу.

Добрались до места мы около полудня. К этому времени все было готово к выполнению ритуала. В самом центре площадки на вершине горы находился открытый “люк” в своеобразную искусственную пещеру. Когда все собрали, то руководивший всем жрец прочитал молитву, попросив богов и предков принять к себе посланника людей. После этого на площадку завели богато наряженного, но при том почему-то совершенно не обутого, мальчика лет четырнадцати, как-то глупо улыбавшегося от огромного количества наркотиков, которыми его накачивали в ходе “подготовки” к “миссии”. При нем были и богатые дары, которые тот типа как должен передать богам. После чего его завели в эту самую пещеру, и несколько человек задвинули плиту над ней… Пройдет несколько часов, принесенный в жертву умрет от переохлаждения, и в горах Южной Америке станет на одну мумию больше… Второй же приносимый в жертву от той же провинции сегодня же выйдет из Куско и направится к нужной вершине в свою провинцию — но не по инкским дорогам, а по “секе” — прямой линии, которая соединяет Куско с нужной уакой[26] в родной провинцией.