Сын Солнца

Панорама столицы объяснила ягуару многое. Над городом висели корабли богов. Их казалось столько, что в солнечный день тень ложилась на всю долину Шибальбы и на окрестные отроги гор. Это не были железные птицы, о которых Ульпаку рассказывал Акхан после посещения Туудума. Они напоминали скорее диски для игры. Самый главный из них был так громаден, что походил на плавучий остров, к которому причаливали блюдца поменьше. Все корабли светились и переливались огнями, грозно поблескивали броней бортов и издавали негромкий вибрирующий звук — скорее просто колебание воздуха, воспринимаемое не ухом, а нервами человека.

От одного их вида на душе у Ульпака стало неспокойно. Он не хотел, чтобы такие вещи существовали. Почему — царь и сам затруднился бы ответить. Что-то в них казалось глубоко враждебным всей окружающей реальности. Яркому, как бирюза, небу, кирпично-красной земле, прочным камням дороги, вытоптанным тысячами людских подошв. Корабли богов как будто не принимали видимый человеческому глазу мир и хотели заменить его собой. Даже свет ложился на них иначе, чем на другие предметы. Они поглощали его, не отражая, — ели солнце!

Царь знаком приказал своим спутникам не покидать укрытия. Заросли кукурузы позволяли им, оставаясь незамеченными, наблюдать за дорогой на Шибальбу. Сам Ульпак выскользнул немного вперед и смешался с потоком беженцев. Это было нетрудно: семьи атлан двигались вместе с рабами и скотом. Пристроиться к борту какой-нибудь телеги и шагать себе, ни на кого не глядя.

Вместе с пестрой толпой ягуар прошел по длинной дамбе к широко распахнутым воротам города. Вокруг себя царь слышал обрывки разговоров. Его знаний атля хватило на то, чтобы понять: люди спешат в город не из страха, а от радости. Боги прибыли за ними и хотят забрать с собой на новые, лучшие земли. Ульпак с сомнением поглядывал на прямо-таки светившихся счастьем колонистов. Сам он не любил перемен. Зачем хозяевам жизни вдруг понадобилось столько народу? Приспела охота делиться местом в лучшем из миров? Неужели ни у кого из атлан, таких хитрых, на взгляд тольтека, не закралось и тени сомнения, куда их везут?

Людьми владело лихорадочное возбуждение, глаза у многих горели, губы были сухими, голоса — низкими и свистящими. Не похоже, что все они разом нажевались листьев коки. Что же заставляло их сниматься с насиженных мест и шагать без устали, забывая о плачущих в телегах детях и некормленом скоте?

Звук. Царь и сам вскоре начал испытывать беспричинное веселье, невесть откуда взявшуюся бодрость, необъяснимую легкость и желание обнять весь мир. Боги ждали их, они пришли за ними, чтобы избавить от бед, изнуряющего труда, забот, болезней, старости… Краешком сознания Ульпак еще понимал: надо бежать. Но выбраться из толпы было не так-то просто.

Чем ближе к воротам, тем плотнее становилась людская стена. Собравшиеся шествовали по священной дороге к главным пирамидам Солнца и Луны, над которыми зависли громадные серебристые диски. Они открыли свое чрево, соединив металлические трапы с каменными лестницами пирамид. Атлан бесконечным потоком поднимались по широким ступеням и исчезали в бездонной утробе кораблей.

Некоторые не удерживались в толчее, спотыкались и падали, на них никто не обращал внимания. Ульпак успел подумать, что это выход: сорваться с лестницы и остаться на земле под пирамидой. Поступить так казалось до слез обидно, как ребенку, которого не взяли на праздник. Но что-то в глубине души говорило ягуару: не входи! Он с детства слышал истории о пустых городах в джунглях. Про их обитателей рассказывали, будто в один прекрасный день они снялись с места и ушли в неизвестном направлении. Их вещи лежали в домах нетронутыми, но люди народа ягуаров никогда не прикасались к имуществу тех, кого позвали боги.

Теперь боги звали атлан, и Ульпак сам готов был раствориться в бессмысленной толпе. Вибрирующий воздух давил на барабанные перепонки, дергал за нервы, мутил сознание. Главное — упасть. Эту мысль царь ягуаров насильно удерживал у себя в голове, уже вступив на лестницу Лунной пирамиды. Шаг за шагом тольтек продвигался к вершине. Его задачей было переместиться к краю ступеней, оттуда ничего не стоило сорваться вниз. Споткнись он в центре лестницы, и его бы затоптали.

Старания Ульпака увенчались успехом далеко не сразу. Он глянул на землю через край каменной окантовки, и голова у него закружилась. «Кошки не разбиваются», — подбодрил себя ягуар. В этот момент он почувствовал толчок в спину. Сзади кто-то наступил ему на пятку, стукнул между лопаток, толпа наперла, и ягуар не удержался на ногах.