Сын менестреля. Грейси Линдсей

Примерно неделю спустя, часа в четыре серого субботнего дня, Кейт Ниммо сидела дома одна. Грейси куда-то ушла, а Дэниел опять отправился в одну из своих поездок, которые все больше и больше разочаровывали его и раздражали Кейт. На ее лице появилась легкая непроизвольная хмурость, которая усиливалась от этих мыслей. Не была она довольна и тем, как шли дела в ее прежде хорошо налаженном хозяйстве. Того меньше радовали слухи, долетавшие до нее из города.

В это время зазвонил звонок парадной двери. С некоторым удивлением — не было у нее привычки к визитерам — Кейт поднялась, чтобы открыть. А там на пороге ее дома высилась угловатая фигура миссис Моват, жены пастора.

— Я мимо шла, — обронила Сьюзен Моват, — и надумала зайти.

— Как это мило с вашей стороны, — ответила Кейт. — Будьте любезны, проходите.

Голос Кейт звучал вежливо, зато нервы ее разом как узлом стянуло, и, проводя гостью в гостиную, Кейт чувствовала, как жаркая краска расползается по ее щекам. Жена пастора была всем, чем могла бы быть она, Кейт Ниммо: хозяйкой дома священника при церкви, вершительницей судеб в швейном кружке и за ежемесячным Столом чаепития, особой высокой общественной значимости в городе. Невзрачная грудь Кейт не копила в себе больших запасов зависти. Зато эта самая женщина, ее гостья, своим острым язычком и покровительственной манерой частенько причиняла Кейт боль и тем вызвала у нее глубокую антипатию.

— Надеюсь, вы здоровы, — с показной бодростью произнесла Кейт, когда Сьюзен села. — И ваш муж тоже.

— Пастор, — ответила миссис Моват, отвергая всякую фамильярность, — здоров.

Молчание. По всем правилам ливенфордского этикета теперь гостья должна была спросить о муже хозяйки дома, но Сьюзен Моват этого не сделала, и это упущение задело Кейт за живое. Скрывая раздражение под все той же показной бодростью, она заговорила:

— Ну разве не дивная стоит погода для этого времени года? Дэниел вчера заметил, что более превосходного июля он не помнит. Должна сказать, что его сладкий горошек чудо как хорош.

В ответ Сьюзен Моват лишь коротко хмыкнула. Она водрузила на свой длинный костистый нос пенсне в золотой оправе и оглядела комнату, будто высматривая следы бедности или запущенности.

— Он все еще проводит эти молитвенные бдения на свежем воздухе в Далреоче?

Красная краска еще жарче вошла в землистый цвет щек Кейт. Сделав немалое усилие, она сумела ответить здраво:

— Да, он по-прежнему ездит туда. Таков его способ возделывать виноградник. Труд скромный, может быть! Но тем не менее это труд Господень.

Вновь молчание. Кейт всячески сдерживалась, напоминая себе о роковых последствиях потери самообладания. Нет уж, нет, она не может позволить себе роскошь быть обидчивой. Наверное, она преувеличивает. А то и вообразила себе всякого. И в конце концов, наверняка общественная значимость визита Сьюзен Моват была вполне достаточным воздаянием, чтобы претерпеть любые мелкие пренебрежения и оскорбления. Кейт выдавила гостеприимную улыбку:

— Выпьете со мной чая?

— Признательна вам, — покачала головой миссис Моват. — Но я здесь по другому поводу. Ваша племянница дома?

— Нет, она ушла.

— Хм! — Все то же зловещее хмыканье сорвалось с уст Сьюзен Моват. — Мне представляется, она много времени проводит вне дома.

— Грейси любит прогуливаться, — пояснила Кейт.

— Воистину. — Холодная усмешка скривила губы Сьюзен Моват. — Притом, что есть с кем.

Кейт почувствовала, что теряет присутствие духа. Сердце, часто беспокоившее ее и, как она не раз убеждалась, бывшее и впрямь слабым, тяжело забухало в груди. Вдруг она разом пожалела, что не осталась у себя наверху, не лежала себе тихонько, притворившись, что ее нет дома, что вообще впустила Сьюзен Моват в дом.

— Это просто старая история, на Грейси наговаривают, — с трудом произнесла Кейт.

— Старая история! — презрительно воскликнула Сьюзен Моват и осуждающе выпрямилась. — Кейт Ниммо, как это ни прискорбно, но я почитаю своим долгом уведомить вас. Всему городу известно, что ваша племянница Грейси путается с Дэвидом Мюрреем, пытаясь разорвать его помолвку с Изабель Уолди.

У Кейт подпрыгнуло и без того колотящееся сердце.

— Не могу поверить этому, — возразила она.