Сын Льва

— Да, своего рода. Средство забыть о проблемах нашего скорбного мира и получить новые проблемы. Говорят, при помощи экстракта йавхи можно заглянуть на Теневую Сторону и увидеть мир духов и демонов. Страшное снадобье, от него частенько загибаются или сходят с ума. Но это зелье пользуется большим спросом, особенно в Диких городах. И чернокнижники всех мастей отрывают его с руками. За него платят звонким золотом. А Каффарай оказался не только хорошим магом, но и распрекрасным алхимиком. Вот он и наладил на Тихе производство эликсира йавхи. В пещерах острова эти грибы растут испокон веков. Естественно, нашлись те, кто покупал его зелье — как правило, наши контрабандисты, да еще сабейские или саисские пираты, из самых отвязных. Эликсир йавхи стоит дорого, очень дорого. Сначала Каффарай брал золотом. А потом вдруг стал требовать, чтобы в уплату за эликсир ему привозили рабов и диких зверей.

— Зверей — чтобы делать из них монстров?

— В точку, милая. Тиха — остров небольшой, там кроме чаек, сусликов и больших черепах никакой живности не водится. Так что где бы еще Каффарай нашел животных для своего зоопарка?

— А рабы?

— Хищников надо чем-то кормить, — с мрачной улыбкой сказал Фасис. — Каффарай приучил своих монстров к человеческому мясу. Кроме того, для изготовления эликсира йавхи необходима свежая человеческая кровь.

— Этот Каффарай просто ублюдок.

— Причем редкостный. После того, как слухи о его домашних собачках и кошечках стали расходиться по Зеленому морю, количество контрабандистов, имевших с ним дело, стало намного меньше. Никто не хочет рисковать своей шкурой и стать кормежкой для Каффараева зверинца. Но парень продолжает варить чертово зелье, и еще есть подонки, которые продолжают иметь дело с Каффараем.

— И власти терпят все это?

— Политика, девочка. По Территориальному статуту, подписанному после Войны Зеленого моря, Тиха является нейтральной территорией. Остров расположен на границе территориальных вод сразу трех держав — Дарната, Непеты и Саиса. По статуту любой корабль любой страны может заходить на Тиху. Одно время этим правом вовсю пользовались пираты, которые устроили на Тихе свои базы. Потом их выбил оттуда объединенный флот Дарната и городов Пятиречья. Вот тогда-то Каффарай и обосновался на Тихе. Теперь он там вроде как хозяин. И объяснить ему, что он неправ, некому. Чтобы покончить с сукиным сыном, большие люди в разных странах должны договориться, а этого они не делают — почему, одному Аквину известно! Может, не могут, а скорее всего, просто не желают. Хотя, если подумать, можно найти сносное объяснение: Каффарай с его торговлей дурманом и чернокнижными шалостями пугает правителей приморских государств меньше, чем пираты, которые теперь обходят Тиху за семь вод. Да и Каффарай не сидел, сложа руки. Теперь его защищает целая свора созданных при помощи самой расчернейшей магии тварей, и покончить с ним — задача непростая. Про Тиху ползут такие зловещие слухи, что желающих лишний раз сунуться сюда просто не сыскать.

— Считаешь, что я не справлюсь?

— Не знаю, — простодушно ответил капитан. — Я много слышал о тебе. Да и Келис не обратился бы к тебе, если бы не считал, что тебе по зубам этот орешек Каффарай. Но тебе придется очень трудно.

— Если мне понадобится твоя помощь, я могу на тебя рассчитывать?

— Конечно. Людей у меня немного, но все проверенные. Они не подведут.

— Хорошо. Рада это слышать.

— Скоро подадут ужин. Надеюсь, ты и твой спутник составят мне компанию.

— Благодарю, капитан. Я позову Вислава.

Фасис кивнул касте и спустился в трюм. Каста осталась на палубе одна. «Стриж» быстро удалялся от берега Оргеллы на юго-восток. Вечерняя заря уже окрашивала небо в пурпурные тона, и Касте почему-то хотелось бесконечно долго стоять на этой палубе и смотреть на закат. Потом она услышала пение.

Вислав сидел у противоположного борта на бухте канатов, тщательно смазывал водоотталкивающей мазью свой лук и пел что-то на родном языке. Благодаря кольцу Моммека Каста могла понять слова баллады, и они показались ей печальными — и в то же время песня была к месту и ко времени: