Сын Дерева [= Сын Древа]

– Ни в каких, – скрипнул Магнерру. – Ни в каких. Хабльят и Голубая Вода в Ампиану дискредитированы, и Латбон заняла Красная Ветвь под свои заседания. Хабльят говорит только от своего имени и скоро утихнет.

Гарри кивнул и сразу добавил:

– Но все же будет мудро, пожалуй, услышать, что он нам скажет перед кончиной.

Лицо Хабльята оставалось ледяной маской.

– Милорд, – сказал он, – мои слова просты. Я бы хотел выслушать, что скажут Магнерру и два архитовэрча, которые находятся среди нас. Милорд, смею вам представить высших представителей Кайрил: архитовэрчи Омерето Имплант и Гаменза. У них есть что сказать.

– Моя бедная резиденция полна знаменитостями, – усмехнулся Гарри.

Гаменза выступил вперед, провожаемый горящими глазами Магнерру:

– Принц Гарри, я понимаю, что создавшаяся атмосфера не подходит для политических дебатов. Когда бы Принц ни пожелал – раньше или позже, – я всегда изложу ему тенденции политики друидов в соответствии с моими взглядами на политическую и этическую ситуацию.

– Слизняк с луженой глоткой, – сказал Магнерру. – Слушайте, как они хотят вернуть рабство на Балленкарч. А потом посадите в корабль для перевозки и отошлите обратно, на их вонючий серый мир…

Гаменза окостенел. Его кожа, казалось, вот-вот пойдет трещинами.

Резким медным голосом он сказал Гарри:

– Я к вашим услугам.

Гарри встал.

– Хорошо, удалимся на полчаса и обсудим ваши намерения. – Он поднял ладонь в сторону Магнерру:

– Вам будет предоставлена та же привилегия, успокойтесь. Поговорите с Хабльятом о былых временах. Я знаю, что когда-то он занимал вашу позицию.

Архитовэрч Гаменза дождался, когда Гарри спрыгнул с помоста и вышел из зала, а затем пошел следом, пропустив вперед архитовэрча Омерето Имплант. Маргарет небрежно помахала Джо ладошкой: «Увидимся позже». Она ушла в другую дверь.

Найдя скамью в углу, Джо устало сел. Перед ним, словно позирующие модели, неподвижно стояли менги, Ильфейн – сама свежесть и утонченность;

Хабльят, внезапно ставший понурым и беспомощным, балленкарчцы в кичливых нарядах. Непривычные к перебранкам и хитроумным изворотам, последние выглядели смущенно и встревоженно и о чем-то тихо перешептывались друг с другом, хмуро озирая гостей.

Ильфейн повернула голову, обведя зал взглядом. Она увидела Джо, помедлила, затем подошла, села рядом и надменно произнесла:

– Вы издеваетесь надо мной!

– Мне это неизвестно.

– Вы нашли человека, которого искали. Почему же вы теперь ничего не делаете?

– Я передумал, – пожал плечами Джо.

– Потому что желтоволосая женщина – Маргарет – находится здесь?

– Отчасти.

– Вы мне никогда о ней не говорили.

– Не думал, что вам это интересно.

Ильфейн не сводила каменного взгляда с противоположной стены зала.

Джо заметил:

– А знаете, почему я передумал?

– Нет, не знаю, – она покачала головой.

– Из-за вас.

Ильфейн живо повернула к нему лицо с горящими глазами:

– Так вы оказались здесь из-за светловолосой?

– Каждый мужчина раз в жизни может оказаться круглым дураком. Минимум один раз…

Это ее не успокоило.

– А сейчас, я полагаю, если я пошлю вас искать кого-нибудь, вы уже не пойдете? Значит, она для вас значит больше, чем я?

– О, Господи! – застонал Джо. – Прежде всего, вы никогда не давали мне причин думать… О, дьявол!

– Я вам предлагала стать моим любовником.

Джо раздраженно посмотрел на нее.

– Мне бы хотелось…

Он вспомнил, что Кайрил – не Земля, а Ильфейн – не девушка из колледжа.

Ильфейн засмеялась:

– Я вас очень хорошо понимаю, Джо. На Земле вы привыкли считать мужчин главными, а женщин – вспомогательными существами. Но не забудьте, Джо, вы еще кое в чем мне не признались. В том, что любите меня.

– Боюсь, что это так, – проворчал Джо.

– Попытайтесь.

Джо попытался и с радостью обнаружил, что, невзирая на тысячу световых лет и полную противоположность культур, девушка – это девушка, будь то друид или студентка.

Гарри и архидруиды вернулись в зал. На белом лице друида неподвижно застыл целый набор чувств.

Гарри обратился к Магнерру:

– Может быть, теперь вы окажете любезность и обменяетесь со мной несколькими словами?

Еле сдерживая гнев, Магнерру встал и отряхнул платье. Затем вслед за Гарри прошел во внутренний кабинет. Видимо, интимные беседы были ему не по вкусу.

Хабльят сел рядом с Джо. Ильфейн неподвижно глядела в сторону.

Хабльят был встревожен – желтые складки на подбородке бессильно свисали, веки опущены.

– Встряхнитесь, Хабльят, – сказал Джо, – вы еще не мертвы.

Хабльят покачал головой:

– Планы всей моей жизни разлетелись вдребезги…

Джо быстро взглянул на него. Было ли это уныние искренним, а вздохи – печальными на самом деле? Он осторожно спросил:

– Я еще не знаю вашей позитивной программы.

– Я – патриот, – пожал плечами Хабльят, – я хочу видеть родину процветающей и богатой. Я пропитан культурой своего мира – для меня нет причин желать жизни лучшей, и я хочу, чтобы эта культура простиралась дальше, поглощая культуры других миров, приспосабливая хорошее и подавляя плохое.

– Другими словами, – сказал Джо, – вы такой же ярый империалист, как и ваши военные приятели. Разве что методы у вас другие.