Сыч – птица ночная

– Полторы штуки баксов, – отреагировал я, отделив наконец клавиатуру. – О! «Винт» целехонек. Удивительное дело…

– А че с винтом станется? – удивился Валера. – Железо, оно и есть железо. А полторы штуки – это что?

– Это жесткий диск, – пояснил я, извлекая на удивление не пострадавший жесткий диск и укладывая его в карман куртки – если представится возможность, посмотрим, чего там у супостатов записано. Хотя, если бы что-то стоящее было, не бросили бы. И потом – дети гор не станут доверять свои секреты машине, воспитаны не так. Для них компьютер – не более чем красивая и престижная игрушка. Но все равно – хорошая вещица. За год работы в «Егоре» я освоил компьютер на уровне опытного «юзера» и успел заболеть РС-манией…

– «Винт», Валера, – это сленг. Жаргон, то бишь. А полторы штуки стоит вот эта разбитая хреновина. У меня была такого же типа, я цену по каталогу смотрел.

– Полторы штуки – это сколько в рублях? – озабоченно поинтересовался Валера, не переставая рвать закрепки.

– Почти тридцать тысяч рублей, – быстро посчитал я. – А тебе какая разница? Все равно изломана игрушка.

– С жиру бесятся, – хмуро буркнул Поликарпыч. – Совсем сдурели. Я за свою «Ниву» двадцать просил – не дает никто. Один хмырь предлагает за двенадцать – и все. Краше цены нету. А это – тридцать штук… С жиру бесятся! Кстати – на, это, наверно, от нее детальки.

Поликарпыч высунулся из кабины и бросил мне пластиковый футляр. Щелкнул подпружиненной крышкой – внутри покоились три трехдюймовые дискеты. На секунду сердечко замерло в могучей груди, кто-то звонко крикнул в голове: «Вот оно!!!» Однако тут же пришла на ум избитая истина о том, что горец и компьютер – понятия, далекие друг от друга, и в подавляющем большинстве случаев первый используется последним лишь в качестве красивой игрушки. Сердечко в могучей груди поскакало дальше. И потом – ну кто же будет открыто хранить информацию особой важности? Компьютер бросили, дискеты оставили – значит, что? Значит, ничего – пустышка. Это просто я такой подозрительный – потому как работаю один, без команды, от работы настоящей отвык и отвык от экзотики пограничья…

– Где эта хреновина была? – поинтересовался у Поликарпыча, рассматривая дискеты.

– Да тут, в обивке, – Поликарпыч отодрал очередной лоскут поролона. – Тут кармашки понатыканы – ну и лежало… Аче?

– Да ничего, так, – несколько разочарованно пробормотал я, прочитав надписи на дискетах: «Системный для Windows» «Avp 32.aij», «Загрузочный для DOS, Drweb».

– Обычные рабочие дискеты. – Я сунул футляр в тот же карман, где уже находился жесткий диск, и, нашарив взглядом в куче хлама продырявленную канистру с остатками машинного масла, озарился озорной мыслишкой. Подобрав какую-то тряпицу, прихватил канистру и забрался на борт «КамАЗа». И вывел масляными здоровенными буквами, встав задницей к дороге: «Не ходи на Русь, чечен!!! Там живет твоя смерть…»

– Ты че это? – удивился Поликарпыч, заинтригованный моими телодвижениями. – А ну как прочитают? А потом… ну, того…

– Произведут графологическую экспертизу, снимут отпечатки, найдут и задницу надерут! – язвительно протараторил я и, зашвырнув канистру подальше от машины, добавил, потыкав пальцем в сторону ее падения:

– И заодно баллистическую экспертизу зафиндячат. По траектории высчитают рост, вес, коэффициент олигофренения…

– Чего высчитают? – нахмурился Поликарпыч.

– Ты работай, Валера, работай! – неожиданно раздражился я. – Мы сюда, между прочим, не на экскурсию приехали! Пять минут тебе закруглиться!!! Все – время пошло!