Свора девчонок

– Если ты сейчас осторожно пойдешь направо, там будет следующий сад, с большой лужайкой. Да? Видишь?

– Да! Там качели.

– Полосатые?

– Полосатые.

Мы как будто вместе прогуливались, не сходя с места.

Он отпустил бинокль.

– А сад еще правее – той старухи.

Я обшарила тот сад – одни грядки, никакой старухи.

– Дом желтый?

– Да. Нашла?

– Да, но старухи нет.

– Покажи-ка! – Он очень близко пододвинул голову. Очки стукнули о металлический корпус бинокля. Сначала это показалось мне нахальным, а потом понравилось. Я подумала, что ведь могла бы и отклонить голову, если бы мне это было неприятно.

– Как раз идет к машине. – Юрек убрал голову. Я снова стала смотреть в бинокль. И увидела машину. Коричневую. Фу-у!

– И эта говняно-коричневая машина…

Он засмеялся.

Потихоньку мне становилось не по себе оттого, что мы все время видим и думаем одинаково. Теперь мне казалось, что он сидит слишком близко. И голова уж очень рядом, и смех дурацкий.

Коричневая машина удалялась. Я подумала, не последить ли за ней в бинокль, но мне не хотелось.

– Дай-ка сюда, – сказал Юрек и забрал у меня бинокль. – Посмотрим, куда она направляется. – Он прямо дрожал от радости. – Из меня вышел бы суперский тайный агент!

Я встала и пошла прочь. Просто не могла больше сидеть рядом с ним – с парнем, которым я была бы, если б была парнем.

Оле все еще стоял около Беи. В задумчивости он положил руку ей на плечо. По крайней мере, я надеялась, что в задумчивости.

– Пульс и дыхание в порядке, – сказал он и убрал руку. – Уже скоро стемнеет, и можно будет в дом. Старуха уехала?

– Да, на говняно-коричневой машине.

– Лучше, чтоб она вас не видела. Нас-то она уже знает.

Вопрос получился каким-то глупым, но лучше мне было не сформулировать:

– А вы знаете, кто мы, да?

– Конечно, – сказал он. – Мы ваши фанаты. С первых часов.

Оле как-то странно на меня посмотрел: скорчил рожу, поднял брови, потом опустил.

Наши фанаты? С первых часов? Это же стыдно! Ну, для меня.

Юрек закашлялся.

– Что-то в горло попало.

Ему совершенно незачем было объяснять, почему он кашляет. Если только он не специально закашлял и просто сказал, что что-то в горло попало. Когда дышишь, ты же не говоришь: сорри, мне сейчас очень нужно было, а то бы я задохнулся.

Слава богу, я увидела, что в гору поднимается Матео, и смогла сказать:

– Матео идет!

Спускать тачку с горы нужно было очень аккуратно. Два парня держат за ручки, один впереди, подпирает, чтобы тачка не разгонялась слишком сильно. Мы прошли мимо городка, въехали в садоводство. С одного участка доносились футбольные кричалки, с другого несло жидкостью для розжига.

Садовая калитка дважды скрипнула. Раз, два, взяли – парни потащили Бею в домик. Она висела как мостик, связанный из канатов первобытными людьми и перекинутый между берегами под названием Матео и Юрек.

Они положили Бею на диван и начали готовить.

На столе – огромная кипа газет. «Фанаты с первых часов», – подумала я.

– Вы знаете что-нибудь об остальных? – спросила я.

Они не знали. Надеялись, что знаю я.

Теперь мы оказались в том же положении, что и вся остальная страна.

Мысли острыми углами вырезали из меня тысячи кусков. Я думала «умерли-заболели-упали» и еще много всякого такого. Вот сейчас это действительно напоминало одну из моих загадок с сайта с головоломками: в туннеле лежит скелет, пять девочек и три собаки исчезли, старуха с канистрой убегает…

Именно в тот момент пришла эта новость. Настоящая новость-бомба оглушает, забивает все каналы и свистит, когда ее произносишь. А потом выстреливает в воздух и пишет саму себя в небе.

И тот, кто ее уже знает, рассказывает другому, тому, кто еще не знает, а тот – еще кому-то, кто не знает, и этот тоже хочет передать ее дальше, но все уже в курсе… Хлоп! – и знает уже вся страна. Людей, которые отработали ночную смену и теперь заслуженно спят днем, будят специально, чтобы рассказать; чьи-то пальцы набирают номера; рты прижимаются к микрофонам и беспрестанно передают одно и то же сообщение дальше…

Когда вышла эта новость, место, о котором прежде никто не слышал, моментально стало знаменитым. Волькенкнохен, между Дрешерландстоком и Гелобт-Биненхаммером.

Что? Где? – спрашивают журналисты. Что это еще за названия? А-а, значит в Рудных горах такие часто встречаются? Так там все населенные пункты называются так пугающе: Миттельвюст, Херрензорге, Химмельсштайн, Кукроне, Шаттентанне, Фюрстеншедель.

Один киношник звонит своему адвокату:

– Да, я хочу на них права. История будет называться «Дикие девчонки из леса». Или «Wild Wood Girls», так по-английски, понимаешь? Только представь: логотип с пиратскими мотивами. Что-то такое крутое, понимаешь? Альфа-девчонки, в таком духе. У них же еще собаки были. Это будет круто! Нет, слушай, это будет потрясающе! Да, это точно бомба! Можно еще кукол наделать. Для самых маленьких. Понятно, с собаками, конечно.