Свора девчонок

Вообще-то до сих пор ничего плохого о парнях я не думала, хотя брата у меня не было. Но точка зрения Иветты показалась мне совершенно правильной. Эти парни, которые на нас пялились, нас выдадут. В том, как спешно они свалили, было что-то угрожающее. С чего бы им меня бояться? Они просто не хотели, чтобы их видели. Понятное дело. Они хотят сдать нас полиции. Что им за это будет? Три айпода, три айпада, три айфона и три скутера? Чего они ждут? Когда цена на нас вырастет? Наверняка за нас назначена награда.

– Ух, черт! Что ж мне теперь делать? – тихо сказала я, вниз, в сторону пса.

Обычно лес меня успокаивал. Что-то тянется к свету, что-то падает от болезни или погибает, срубленное, и, разлагаясь, чувствует себя не хуже, чем когда растет. Всё это меня успокаивало. Лес, лес, думала я. А потом снова: письмо, письмо… Блин! Они же не могут посадить нас в тюрьму, правда? Нам же еще нет восемнадцати! Я так запаниковала, что мне показалось, что Антония обернулась и стала меня ждать только потому, что услышала, как стучит мое сердце. Я стряхнула с себя панику – техника, которой я научилась у собак. Черт, собаки же учуют, если я сейчас же не успокоюсь. Когда кто-то волновался, всегда прибегала Буги и начинала толкаться. Она – привлекающий повышенное внимание толчковый радар.

– Кайтек быстрее не может, – сказала я, прежде чем Антония спросила, что случилось.

Она просто кивнула и улыбнулась. Потом некоторое время молча шла рядом со мной.

– Можно тебе кое-что рассказать?

– Конечно, – тут же сказала я.

Вот дерьмо! От таких заявлений мне всегда становилось не по себе.

– Я сделала большую фигню.

– Большую фигню, – повторила я.

– Эм-м, ну, в общем, один человек подарил мне шоколадку.

– Что? Как это «один человек»?

– Ну, кое-кто из девочек. Она сказала, что ей шоколад тоже подарили. Но столько, что она сама всё съесть не может. И отдала мне одну плитку. С условием, что я об этом никому ни слова и съем ее одна. Я хотела растянуть удовольствие и спрятала эту шоколадку. За Собачьей Танцплощадкой. У малины. – Она глубоко вдохнула.

У меня в голове самые безумные мысли взялись за руки и стали водить хоровод.

Она же имела в виду не кого-то, она имела в виду Аннушку. Откуда у нее шоколад, постоянно, да еще так много? Я бы за плитку молочного шоколада тоже уже что угодно сделала…

– И когда Фрайгунда сказала, что Демон очень долго был около малины, тут… – Она посмотрела на меня удостовериться, понимаю ли я.

Я пока не понимала.

– И что? – подбодрила я ее.

– В общем, перед тем как мы пошли на озеро, я посмотрела у малины, и там шоколадки не было. Только обертка.

– И ты теперь думаешь, что шоколадку съел Демон.

Она кивнула. Выглядела она при этом так подавленно, что я засмеялась.

– И ты так расстраиваешься из-за того, что шоколада больше нет?

Она замотала головой:

– Хуже!

– Ты в ярости оттого, что шоколада нет?

– Я спросила Фрайгунду, от чего собака может умереть. Ну, чем ее можно отравить. Она же про собак все знает… – Антония смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Шоколадом?

Она кивнула.

Беи у туннеля не было. Навстречу нам вышел Чероки.

– Где Бея? – спросила Антония. Она больше всех разговаривала с собаками.

Чероки не отреагировал. С собачьими ответами никогда не понимаешь наверняка, про что они. У них же мозг работает так, что один раздражитель всегда вызывает одинаковую реакцию. Например, если Чероки всем своим собачьим сердцем любит Бею, а ему скажут: «Знаешь, кто умер? Бея!» – он будет вилять хвостом, потому что он при слове «Бея» всегда виляет хвостом.

Мы покричали в туннель. На наши крики отозвалось эхо. И всё.

– Блин, они ее нашли, – процедила Иветта. – Те парни. Могу поклясться. Они сбегали в деревню и…

– Если бы ее кто-то нашел, они были бы здесь. Они бы ведь и нас поймать захотели, – возразила Рика.

– Может, Бея их отвлекла. Рассказала им что-нибудь, – предположила Антония.

Мы дали команду собакам искать следы. Кайтек целеустремленно заковылял вперед.

– Это в направлении города, – сказала я. – Я уверена, что Бея вернется. Видимо, пошла за чем-то. Наверняка, просто что-то организует, – сказала я. – Наверняка! Она быстренько…

Иветта скорчила мне злую гримасу:

– …пошла в деревню, чтобы рассказать, что она к нам никакого отношения не имеет. Что это только МЫ – и с Инкен, и с машиной…

– Или все-таки… – произнес голос Беи за нашими спинами, – она просто быстренько сходила в Мильхфельс, чтобы достать еды и принести свежие газеты. Пока вы плескались в озере.

Собаки запрыгали вокруг нее. В такие моменты мне тоже хотелось быть собакой.

– И? – спросила Бея.

– Что и? – бросила Иветта.

– Как оно?

– А что как? Мы ходили купаться. Трам-пам-пам. Сначала мокро, потом высыхаешь, ну, ты в курсе.

Мы рассказали ей про мальчишек. Бея помрачнела.

– Как они выглядели? Там был такой с длинными волосами? – спросила Бея.

Мы кивнули.

– Значит, я только что их троих видела в деревне. Длинноволосый как-то странно на меня пялился.

– Наверное, он где-то видел твою фотографию, – предположила Иветта. – И вообще, почему ты просто так ходишь туда-сюда? Нам, значит, этого делать нельзя, а тебе можно?