Своих не сдаем!

– Ну и фигли ты плачешь? Разжалобить надеешься? Не выйдет! – Гриша, щелкнул предохранителем и навел автомат на парня.

– Отставить! – плечом оттолкнув ствол автомата, я загородил стукача, своим телом. – Уймись! Пусть живет.

– КАК?! – закричал Захаров. – После всего, что он сделал?

– Да. Отойди в сторонку.

Гриша возмущенно фыркнул, но в сторону отошел.

– Отряд, который «держал» переправу сегодня ночью уничтожили, теперь переправа будет работать как надо, – схватив парня за волосы, я вывернул его голову, чтобы он лучше слышал. – Эвакуируй семью на ту сторону. Ну, а что делать дальше, сам решай. Захочешь вернуть долг – останешься здесь и будешь воевать, а не захочешь – вали отсюда, но, тогда, лучше мне второй раз не попадайся, встречу – убью!

Схватив за рукав, пытавшегося вырваться Гришу, потащил его прочь, когда уже выходили со двора, обернулся и увидел, что девушка, все-таки выбежала на улицу, у неё на руках был ребенок. В этот момент, я почувствовал, что сделал все правильно.

– Ну и на кой ляд, ты не дал его убить? Пожалел? – это были первые слова, которые произнес Гриша, за те полчаса, что мы шли с ним вместе.

– Пожалел.

– Ну и с чего это вдруг, ты стал таким жалостливым?

– Не знаю, может, старею.

Захаров ничего не ответил. Обиделся, наверное. Нельзя его за это упрекать. Стукача, действительно надо было убить, да еще и табличку к груди прибить, что, дескать, так со всеми будет. Но мне, почему-то, показалось, что Дед бы этого не одобрил и то, что я не дал убить, этого парня… было, как-то правильно, что ли. Ну и пусть он передавал информацию врагу, а кто бы поступил иначе, когда речь идет о твоем ребенке. Любой бы на его месте поступил точно так же.

Мы с Захаровым спустились к морю и через двадцать минут добрались до того самого причала, где сегодня ночью взяли штурмом базу злодеев.

Здесь, похоже, ночью тоже не обошлось без стрельбы: одна из секций забора была снесена взрывом, а в металле ворот зияли пустотой аккуратные пулевые отверстия приличного калибра, не иначе, как из крупнокалиберного пулемета «причесали», даже крыше склада досталось – в нескольких местах шифер был разбит – след от прямого попадания ВОГов.

Не смотря, на все эти разрушения, возле ворот стояла длинная очередь, которая вытянулась на несколько сотен метров вдоль забора. Люди чего-то ждали. Ждали покорно, не возмущаясь и не ропща.

Когда мы подходили к воротам нас окликнули, но увидев форму черного цвета, молча, попустили внутрь. За периметров забора кипела работа: несколько парней сооружали примитивную печь – под установленным, на кирпичах ведре разводили огонь, три девушки, устроившись за длинным, импровизированным столом открывали консервы и резали копченную колбасу.

Все-таки Испанец, смог привлечь к работам, кого-то из беженцев – десяток мужчин, вооруженных ломами, кувалдами и лопатами, разбирали забор, освобождая проход в следующий хоз. двор. Сам Испанец, стоял возле дверей, ведущих в лабаз, и с кем-то ругался по рации. Суда по громким крикам, собеседнику на том конце провода, приходилось держать свою рацию на расстоянии вытянутой руки – так громко Испанец кричал.

– Хорош, голосить, – я хлопнул испанца по плечу, привлекая внимание к себе. – Выпить не найдется, а то, что-то в горле пересохло?

– Леха, твою мать! Ты, какого лешего, из больницы сбежал? Вас же с Гришей по всему городу ищут, – Испанец, подпрыгнул от радости, увидев нас с Захаровым, и тут же вспомнил о рации, вызвал собеседника: – Я нашел их! Как понял меня? Нашел! Они у меня! Прием!

– Дай ему от меня в башню, – прошипела рация голосом Гены Патрохова. – Прием!

– Понял, щас, от всей души ему выпишу люлей, чтобы так больше не пугал. Отбой!

Испанец, продолжая радостно улыбаться, увлек нас внутрь лабаза. Внутри склада шли ремонтные работы, два мужика установив шаткую пирамиду из подручных материалов, латали крышу. А давешние девушки, те самые – «медовые», устраняли следы пожара.

– Ну и что тут у вас произошло? – спросил Гриша.

– Подверглись ночью обстрелу, подъехали две машины и обстреляли из крупнокалиберного пулемета. Хорошо, что я догадался выставить «секрет» на вершине обрыва, они этих визитеров и отогнали. У нас два легкораненых. Ну, а вы где шлялись? Тут все с ног сбились, разыскивая вас, – Испанец, кивнул одной из «медовых» девушек и та, куда-то убежала.

– Испанец, организуй койку, а то спать хочу, сил нет. А как проснусь, я тебе обо всем расскажу, – широко зевая, произнес я.

– А, вот на этом диване и ложись. Я сейчас всех выгоню, тебе никто не помешает. Только давай в начале Деда помянем, – бутылка коньяка появилась на столе, как по мгновению волшебной палочки: еще секунду назад, стол был пуст, и тут, раз… и на нем стоит бутылка коньяка. – По одной не чокаясь.

Испанец разлил коньяк по одноразовым стаканчикам. Я взял свой стакан, и тут же опрокинул его содержимое в себя. Коньяк пошел как вода, вкус и крепость совершенно не чувствовались. Отказавшись от закуски – бутербродов, которые принесла девушка, я упал на диван. Уснул раньше, чем голова коснулась ткани обивки.

Глава 4