Своих не сдаем!

Хоть солнце уже встало, но еще было слишком рано… город спал. Остановившись на минуту под высоким тополем, я закатал на голову шапку-маску, которую, до это не снимал, и полив на руки воду из фляги, умылся. Стало немного легче, спать хоть и не расхотелось, но зато веки уже не так слипались. Опустив, шапку на место, вышел за ворота больничного комплекса.

Нужный нам человек, действительно жил совсем рядом – надо было пройти пару сотен метров, добравшись до жилого квартала, застроенного пятиэтажными хрущевками. По странному стечению обстоятельств, стукач жил в том же доме, что и ныне покойный Вовка Серов.

К нужному дому подошли быстро и без приключений. Стандартная пятиэтажка на четыре подъезда, нужная нам квартира располагалась на третьем этаже, второго подъезда.

– Он один живет или с семьей? – тихо спросил я, когда Гриша возился с входной дверью подъезд. Дверь была металлической с кодовым замком.

– Не знаю. А, что есть разница? – Гриша, наконец, подобрал нужную комбинацию кнопок и замок щелкнул. – Если в квартире будет семья, значит вальнем гада на улице и всего делов то.

Я лишь пожал плечами и ничего не сказал. Действительно, какая к демону разница, есть у него семья или нет. Стукач, он и в Африке – стукач. Знал падла на что шел, когда продавал своих.

Дверь, нужной нам квартиры, оказалась металлической, но опять же – китайской «металлической» дверью, которую легко можно было вскрыть консервным ножом. Гриша обернулся и мимикой лица спросил: «что дальше делать»? Ну, понятно. Дверь, хоть и плевая, такую действительно можно обычным ножом разрезать, но это долго и шумно. А, ведь, стукач, может зараза и пальбу открыть… ему-то терять нечего. Значит надо дверь вскрыть быстро и желательно, так, чтобы у тех, кто внутри не осталось времени на то, чтобы открыть стрельбу. Что делать? Правильно! Ручные гранаты – наше все!

Отослав Гришу на верхний пролет, я достал из кармана «феньку» и примотал к кольцу тонкий шнур. Гранат встала враспор, между дверной ручкой и дверным полотном, усики, были разжаты заранее. Поднявшись на один пролет вверх, уселся на ступеньки рядом с Гришей и открыв рот, дернул за свой конец шнура.

БА-БАХ!!! – взрыв гранаты, прогремел подобно удару молота по огромной наковальне, ударная волна пронеслась по подъезду выбивая стекла в маленьких окошках, что располагались между этажами.

Сорвавшись с места, мы как два спринтера рванули к нужной нам двери. Хоть ручные гранаты и не предназначены для вышибания дверей, но «фенька» справилась со своей задачей на пять баллов. Сорванная с петель дверь, отлетела вглубь квартиры, а оставшаяся на месте дверная рама, разошлась в разные стороны, став похожей на бычьи рога.

В глубине квартиры громко кричит ребенок и женщина, прорвавшись сквозь пыльное облако, я сходу, бью ногой молодого парня, который стоял на коленях и контужено мотал головой из стороны в сторону. На расстеленном диване сидела молодая девушка лет двадцати и ошалело прижимал к себе младенца, который визжал как резанный, сама девушка тоже кричала как полоумная.

– Он? – спросил я, у Гриши, выворачивая голову парня, так, чтобы было видно лицо.

– Он, паскуда, – Гриша, что есть сил, ударил парня в лицо ногой, кровь из разбитого носа брызнула во все стороны.

Схватив с дивана подушку, я сорвал с неё наволочку и нацепил стукачу на голову, обязывая куском шнура голову. Шнур затянул хорошенько, бедняга, аж захрипел от удушья. Ничего страшного, ему все равно осталось жить несколько минут – пока не вытащим на улицу.

– Не надо, не надо! – бешено выпучивая глаза, закричала девушка. – Не убивайте его, он же все сделал, как вы велели! Вы же обещали нас не трогать!

– Вот из-за того, что он сделал все, как ему велели, он сейчас и получит пулю в голову! Поняла?! – со злостью выкрикнул Гриша. – Мы – палачи, которые карают предателя!

– Не надооо… – взвыла девушка. – Он не хотел, его заставили. Угрожали. Дочь хотели зарезать.

Гриша ничего не сказал, лишь ударил стукача еще раз и рывком поднял на ноги. Я многозначительно навел ствол автомата на девушку с ребенком, давая понять, что если они дернутся, то открою огонь.

Стащили, шатающегося парня вниз, и бросили на заплеванный окурками газон перед подъездом, он что-то мычал, но слов было не разобрать, мешала наволочка, натянутая на голову.

– Что ты там мычишь?! – Гриша разрезал шнур, стягивающий горло и сорвал импровизированный мешок с головы. – Хочешь, что-то сказать?

– Простите мужики, – сплевывая сгустки крови, из разбитого рта, произнес парень. – Семью только не трогайте, лады? Они не виноваты, это все я… один… они не при делах.

– На счет дочери, правда? – спросил я, присев над стукачем.

– Да.

– Сколько они тебе заплатили?

– Я сразу сказал, что денег не возьму, лишь бы семью не трогали.

– Почему на ту сторону не ушел?

– Как? Они же переправу контролируют, тут без вариантов, либо им помогать, либо семьи лишиться, – парень не выдержал и тихо заплакал, слезы катились из глаз, а он беззвучно кривил рот.