Свой круг

Увеличенные серой тушью глаза кокетливо раскрылись.

- И еще я думаю, по какому поводу и с кем вы пришли в ресторан.

- Повод? Разве для отдыха нужен повод? - Она откровенно веселилась. - Мы с Валерием часто здесь бываем. Он любит "Спутник", почти каждый вечер - сюда.

- И зарплаты инженера-озеленителя хватает?

- Что ему зарплата! Он же как-никак внук адмирала…

- Кстати, кто вам сказал эту чепуху?

- Какую чепуху? О чем вы?

- Что Золотов - внук адмирала?

- Господи, да это всем известно! Почему же так сразу "чепуху"?

- Да потому, что дедушка уважаемого Валерия Федоровича никогда не был адмиралом!

- То есть как - "не был"? Кем же он был?

- А вы поинтересуйтесь у своего приятеля.

- Не может быть! - Марочникова даже в лице изменилась. - Какая сволочь… И я, дура, - ведь знала, что врет по любому поводу, ложь у него в крови! Но про деда… и подумать не могла… Ах, мокрица!

Интересно, почему она так остро реагирует? Или притворяется?

Музыка кончилась, пары возвращались к своим столикам.

- Можно еще танец? - взвинченно спросила она. - Не хочу сейчас видеть эту падаль!

Похоже, она не притворялась.

- Однако! Вы меня удивляете! Вы же… гм, дружите с ним, отдыхаете, развлекаетесь, сейчас вот пришли в ресторан. И такая реакция… Непонятно!

Она отвернулась.

- Разве все объяснишь? Да и к чему?

- "Поспели вишни в саду у дяди Вани, у дяди Вани поспели вишни…" - радостно сообщала нам певица, по-прежнему колыхался вокруг танцующий народ, так же руки Марочниковой лежали у меня на плечах, но что-то изменилось: лицо девушки застыло, взгляд стал каким-то отсутствующим, отрешенным. Она будто постарела.

- Чья это затея с коньяком? - Все было и так ясно, но я спросил, чтобы как-то расшевелить девушку, вывести ее из подавленного состояния, причину которого понять не мог.

- Ясно чья. Золото не может, чтобы икру не метать.

- Золото?

- Это Валеркина кличка, - она презрительно скривила губы. - Только не все золото, что блестит. Дерьмо.

Последнее слово она произнесла в сторону, одними губами, но я разобрал.

Музыка кончилась, и я повел Марочникову к ее столику, в малый зал, примыкающий к основному под прямым углом. Теперь понятно, почему я не заметил знакомых лиц.

- Кого мы видим! Почет и уважение! - Золотов был изрядно навеселе и улыбался так, что можно было пересчитать все его зубы. - Ай да Куколка! Молодчина! Такого гостя нам привела.

Непонятно, объяснялась его аффектация алкоголем или укоренившимся представлением, что именно так бурно надо выражать свои чувства в подобных ситуациях.

- Познакомьтесь - Эдик и Таня.

Напротив Золотова сидел крепкий парень с грушевидным, расширяющимся книзу лицом и обвисшими щеками и смазливая, потасканного вида девица, которые притворно разулыбались и угодливо закивали головами. Эдик дернулся было, чтобы протянуть руку, но передумал, и правильно сделал.

- Это уважаемые люди, - продолжал распинаться Золотов. - Эдик - замдиректора магазина, а Таня - его помощница.

По лицу и манерам Тани нетрудно было догадаться, какого рода помощь она способна оказывать, но я еще раз подивился представлению Золотова об "уважаемости" на замдирекгорском уровне.

- А что, разве есть зависимость между занимаемой должностью и степенью уважения? - осведомился я.

- Самая прямая. Как между нехваткой противозачаточных средств и количеством подпольных абортов, - он тоненько, визгливо засмеялся, дурашливо тряся головой. - Да вы и сами это прекрасно знаете. Небось коньяк мой пить не стали, марку выдерживаете, мол, я вот где, - он показал ладонью, - а вы вон тут, - теперь он провел рукой пониже. - У нас свой круг, у вас свой!

- Еще бы, - вставил Эдик. - Товарищ запросто с обэхаэсэсником сидит!

Я хотел откланяться и уйти, но Марочникова как стояла рядом, держа меня под руку и прижимаясь к боку, так и осталась стоять, не отпуская.

- Пить с нами вы, конечно, не будете, - утвердительно сказал Золотов, поднимая фужер. В фужере лежали массивные часы с металлическим браслетом, шампанское придавало им золотистый оттенок и как линза искажало пропорции. Неправдоподобно толстая красная секундная стрелка резво бежала за облепленным пузырьками газа стеклом.

- Ну да мы люди не гордые, сами выпьем за ваше здоровье.

Он широко раскрыл рот и, отставив локоть, одним махом вылил в себя шампанское с миллиардами гнездившихся на браслете микробов. Вино потекло по подбородку, и Золотов поспешно смахнул его платком.

- Вы рискуете, Золотов.

Он непонимающе вытаращил круглые, навыкате глаза.

- Рискуете проглотить часы вместе с браслетом, - я откровенно насмехался над ним и не скрывал этого.

- Это не простые часы, - самодовольно проговорил он. - "Ориенг" - "Королевский ныряльщик". Тридцать фунтов стерлингов, а у нас в комиссионке - четыреста рэ. Идут в любой жидкости - в вине, спирте, керосине - я пробовал. Так что и желудочный сок им нипочем. Да что там сок! - Золотов довольно захохотал. - Я их раз в чайнике прокипятил, на спор. Стольник выиграл. А им хоть бы что.