А.П. Да, Россия хотела как бы в XX веке родить русского Христа, а после Горбачева при Ельцине она родила какую-то скользкую черную омерзительную жабу, но тем не менее та пора, о которой вы говорили с таким энтузиазмом и романтизмом, не прошла бесследно. Мне кажется, после того, как нас разгромили, Россия за XX век нанесла по этому броненосцу западной цивилизации такой страшный удар, запустила такую торпеду, что эта дыра никогда не зарастет.
Сейчас они занимаются латанием этой дыры, обрабатывают ее кромки, а дыра зияет. Все равно концепция будущего пуста, она не заполнена западными философскими моделями и школами, западными приемами. Будущее ставит гигантский вопрос перед человечеством, и он не более чем знак, заполняющий пробитую в России дыру.
Я смотрю на мир несколько иными глазами. Трагическая миссия в России была в том, что она ответила на этот страшный удар торпедой, пробила эту броненосную жуткую оболочку западной концепции мироздания и пока что ушла в никуда. Но дыра остается, и у Запада не хватит сил ее залатать.
У нас доминируют по крайней мере два типа патриотов и футурологов. Один ведет свою родословную как бы от мистического начала русской души: это богопознание, стремление к познанию мировой тайны, ощущение присутствия в мире огромной задачи или огромной загадки, к которой устремляется познание. Это какой-то религиозный, мистический, светоносный, очень русский вариант сознания или духовного внутреннего состояния.
Второй вариант ведет свое начало от наших древних геополитиков, создававших территорию, пространство, манипулируя этим пространством, оборонявших его, создававших царство, технологии политические, наконец советскую цивилизацию. Они накопили огромный организационный опыт. Думаю, советский период – это кладезь организационных открытий. Это огромный организационный прорыв.