Свой - чужой

Попытка обезглавить 14-ю армию была предпринята еще в прошлом году. В этом году подошли более научно, точнее наукообразней. 14-я армия сейчас, по сути дела, обезглавлена. Многие из тех людей, которых я отбирал, учил – безупречные солдаты – уже уволены, остальные будут уволены. Идет убиение экспериментальной части, на базе которой можно и нужно было проанализировать опыт реальных преобразований. Не подумайте, что я «кулик, который свое болото хвалит». Просто я знаю объективные показатели, знаю мнение генералов и офицеров, которые ко мне приезжали, смотрели, проверяли, можно и нужно было этот тактический успех нарастить.

Ведь уже целый ряд преступлений совершен. Именно преступлений с тем постыдно-поспешным бегством из Венгрии, Чехословакии, Польши, Германии, Прибалтики, где мы, одержав победу в величайшей из войн, полив все поля Европы своей кровью, наплодив калек, после этого вложили туда колоссальные средства, обустроив, создав инфраструктуру, – в той же Германии 28 первоклассных аэродромов осталось. Мы все это бросили, не получили в качестве компенсации, думаю, и сотой доли того, что потратили. Мы просто постыдно бежали. В цепи этих ставших уже привычными преступлений сегодня готовится еще одна в 14-й армии. Я не намерен быть соучастником преступления. Есть общая практика: управление армии, группы завершает всю работу по свертыванию, по вывозу, реализации, передаче и параллельно сокращается само. Последним убывает командующий, как капитан с корабля. Вот так должно быть. Здесь процесс пошел с точностью до наоборот: сначала надо убрать управление, которое единственное владело в полном объеме обстановкой в том регионе, убрать командующего, образно говоря, отрубить голову в надежде на то, что все остальные члены, органы инстинктивно будут дергаться сами.

А.П. Александр Иванович, любая армия, особенно русская, является носителем государственной идеологии. Скажем, русская армия выращивала своих офицеров в поклонении кумирам военным, в поклонении героям, начиная, скажем, от Невского, Суворова, Скобелева, Нахимова, Ушакова, Жукова. Что происходит сегодня в военной идеологии? Как вы, находясь в армии, ощущаете деградацию идеологических представлений современного офицерства? Мой опыт общения с армией, чеченская война, куда я недавно ездил, говорят о том, что несмотря на весь ужас, происходящий в вооруженных силах, молодой офицер все равно несет в себе прочные, заложенные в гены представления об оружии, о Родине, об армии. Но как в этой усеченной России, где нет рубежей, нет театров военных действий, нет ценностей и кумиров, которые можно было бы ставить в пример офицерам, сохранить вот эту идеологию? Что такое сегодня эта усеченная идеология современной армии? И какой она может быть в дальнейшем?

А.Л. Это искра Божия в душе имеется, поэтому на генном уровне она сохраняется от суворовских и жуковских солдат. У нас такая страна: до тех пор, пока была крепка и жива армия, – была крепка и жива держава... Сейчас, как я считаю, мы находимся на очередном витке падения. Я 23 года в Советской армии прослужил и три года в Российской, у меня есть возможность сравнивать. В Советской армии было много недостатков, тем не менее, смею настаивать, что это была армия, за которой была уникальная военная школа. И были носители этой школы. Их заставляли рыть канавы, красить заборы, носить-убирать, но как только им предоставлялась малейшая возможность заниматься своим основным делом, они мгновенно, в считанные недели, месяцы набирали нужную форму, именно потому, что были носителями школы. Российская армия начала свое существование с того, что стала бомбить политработников. Попали же в государство, вернее разнесли всю армию, уволив большинство носителей школы. Сейчас армия у нас представляет армию холуев. Не надо быть умным, не надо быть волевым, не надо быть грамотным. Надо быть гибким, надо говорить «есть!» по любому случаю, заглядывать в рот начальству, и все будет хорошо. Будет звездопад на погоны, будут должности.