Свой — чужой

— Не переживай, боссы на тебя зуб не держат… Нормально отнеслись, насколько это возможно. Ермилов, знаешь, чего вообще выдал? Говорит: если Штукин все рассказал, как было, это можно понять и даже посочувствовать. А если наврал и завалил эту прокуроршу — так чего переживать, тогда он тем более свой, буржуйский… Юнгеров чуть чаем не захлебнулся от таких штучек. Хотя у Ермилова никогда не поймешь — шутит он или всерьез…

Валерка не нашелся, как и ответить на это, — у него от такой «шуточки» даже легкий озноб по плечам пробежал…

Подъезжая к поместью Юнгерова, Штукин вдруг отчетливо вспомнил эти слова Дениса и подумал о том, что в присутствии Ермилова говорить о «гениальной идее» с Александром Сергеевичем бессмысленно. Юрий Петрович все высмеет, передернет, завиноватит и, самое главное, собьет весь кураж, даже если и увидит некую целесообразность в выдвинутом предложении.

Значит, надо постараться подловить Юнкерса один на один. Но сделать это органично — трудно, а специально выпасать — это восстанавливать всю челядь против себя. И так-то уже… Старое окружение — оно ох как не любит, когда кто-то новенький вдруг получает «доступ к телу». Это правило универсально, оно одинаково и для президента, и для олигарха, и для большого милицейского начальника — для любого руководителя, имеющего собственную «систему координат».

Валера оставил машину у ворот поместья и пешком направился прямо к главному дому. Но там Юнгерова не оказалось, один из охранников мотнул головой в сторону охотничьего домика у озера. Штукин зашагал туда. Он не мог угадать, когда Юнгеров будет один, когда у него будет соответствующее настроение… Валера обдумывал «запасной» предлог разговора на тот случай, если тет-а-тет не сложится. Предлог должен выглядеть естественно — с учетом информации о Гамернике можно предлагать наладить систему наблюдения за его офисами и иными точками притяжения, мол, могу расписать, как пришли и ушли и все такое… Ермилов, конечно, может тут же спросить — а чего ты это не с Денисом обсудить решил? Но… может и не спросить…

Заходя в холл охотничьего домика, Валера даже чуть заметно рукой махнул — мол, пусть будет, что будет. В конце-то концов — всяко не сожрут с потрохами…

Его заметили. За просторным обеденным столом Юнгеров доедал блины с рыбой и сметаной, а Ермилов зачем-то высыпал из вазы конфеты и сортировал их, о чем-то брюзжа.

— Здравствуйте, — сказал Штукин и остановился у стола. Юнкерс кивнул приветливо, а Ермилов даже не повернул головы, лишь что-то пробормотал себе под нос.

— Что? — переспросил его Александр Сергеевич.

— Я просил покупать грильяж в шоколаде, — ответил Ермилов уже более внятно. — Но всем на это насрать!

Юнгеров тяжело вздохнул и уткнулся в свои блины. Штукин выждал небольшую паузу и спросил:

— Не помешаю?

— Проходи, садись! — махнул рукой Юнгеров, а вот Юрий Петрович ответил в своей обычной манере:

— А это — смотря с чем пришел.

Валерка не успел еще даже сесть, как Ермилов огорошил его новым вопросом:

— Грильяж любишь?!

Штукин даже запнулся от неожиданности и замер над стулом в полуприседе, глядя на «начальника контрразведки»:

— Не знаю… Нет…

— Садись, садись, — разрешил, хохотнув, Ермилов, и тут же снова почти гавкнул: — А что так? Зубы не выросли?

— Вам виднее, — дипломатично пожал плечами Штукин, вздохнув про себя по тому поводу, что скорее всего — атмосферка явно не для того разговора, который он хотел завести с Юнгеровым.

Сам Александр Сергеевич, страдальчески наблюдая за развитием начального диалога между Ермиловым и Штукиным, дожевал блин и заголосил:

— Дени-ис, а Денис! Дени-ис, иди сюда!

— Угу, — появился откуда ни возьмись Волков. В руках он держал шланг для подводного погружения.

— Чего это? — подозрительно сощурившись, спросил Юнгеров, глядя на шланг.

Денис мотнул головой в сторону Ермилова:

— Так мне это… Указано учиться погружениям.

Александр Сергеевич засопел и повернулся к Ермилову:

— Петрович, ты честно скажи — ты всех нас угробить хочешь?

Юрий Петрович даже не посчитал нужным ответить на это хоть что-нибудь.

Денис кашлянул и решил заполнить нехорошую паузу напоминанием о себе:

— А чего звали-то, Александр Сергеевич?

Юнгеров наконец-то перестал сверлить взглядом Ермилова:

— Денис, ты хочешь, чтоб я умер на год раньше?

У Волкова вытянулось лицо:

— Не понял. Что за ерунда?

— Ты не ответил! — встрял неожиданно Ермилов. Встрял и тут же снова уткнулся в свои конфеты, делая вид, что опять не замечает взгляда Юнгерова.

Александр Сергеевич ткнул пальцем в Ермилова и пояснил:

— Денис. Либо ты конкретно, как человек исполнительный и безотказный, будешь отвечать за грильяж вот в этой, блядь, вазе, либо он скушает весь мой мозг. Я понятно изложил?

До Волкова дошло. Он засмеялся и ответил по-военному:

— Есть отвечать за грильяж. Разрешите идти?

— Идите! — со стоном выдохнул Александр Сергеевич.

Денис ушел, посмеявшись, и несколько секунд тишина в охотничьем домике нарушалась лишь бухтением Ермилова, продолжавшего сортировать конфеты.

— Петрович, — позвал его Юнгеров. — Ну что ты как старый дед-пердед?