Своеволие философии

Рассуждая о том, что обеспечивает соединение субъекта и предиката в суждение, Андрей Смирнов открывает особое состояние мысли и речи, которое философ назвал «связность». Мысль дана нам как связность, как ощущение мысли, которое способно раскрыться в предложении. «Чистая связность» – не просто связь или соединение, а некое чувство организованной целостности, данное как интенсивность, напряжение мысли. Так понятая связность оказывается условием самой возможности осмысленного включения человека в мир. Это – априорная форма смыслопорождения, создаваемая культурой. Теоретическое описание этой априорной возможности смысла и оказывается логикой смысла, или логико-смысловой теорией.

К идее существования логики смысла Андрей Смирнов приходит не случайно, к ней влекла его судьба специалиста по арабистике. Ему как переводчику пришлось непосредственно прикоснуться не только к иному, не европейскому, образу жизни, но и к иному, тоже не европейскому, состоянию сознания. Личный опыт сравнения культур (культур для современной истории особо значимых), скрупулезное изучение текстов классической арабской философии приводит философа к открытию существования разных логик смыслополагания – логики субстанциальной и логики процессуальной, которые связаны принципом логики культуры – «то же иначе». Открытие логики то же иначе как проявления и действия логики культуры продолжает и развивает переход современной европейской философии от анализа логики знания к анализу логики смысла, от науки логики к культуре логики.

Владимир Конев

Простецкое рассуждение о свернутости и развернутости

Как свернутое становится развернутым и как развернутое сворачивается?

Разворачиваясь, свернутое ничего не добавляет к себе, ничего не черпает «извне». Сворачиваясь, развернутое ничего не теряет, ничего не оставляет «вне» себя. Сворачивание и разворачивание ничего не умаляет и ничего не добавляет. «Извне» и «вне» приходится брать в кавычки, поскольку никакого «вне» для свернутости не может быть. «К себе» и «себя», напротив, оставлены без кавычек, поскольку речь именно о самой свернутости.

Этой формулировке Философской Задачи, как она дана Николаем Кузанским, уже несколько сот лет. Континентальная философия, бывает, ссылается на «вечные» философские проблемы. Аналитическая традиция гордится тем, что умеет ставить задачи и решать их, достигая прогресса в философии. Но и та, и другая идут мимо задачи свернутости-развернутости, как будто не замечая ее. Не замечая того, насколько давно она поставлена, насколько точна и плодотворна ее формулировка. Подлинное самосознание философии, т. е. осознание себя как парадигмально-заданной области, достигнуто в формулировке этой задачи.