Своеволие философии

Все это подбодрило доброжелателей Бруно в венецианском правительстве.

На требование римской инквизиции от 28 сентября 1592 года передать в Рим дело Бруно как дело монаха-отступника, ранее предаваемого суду, Венеция ответила отказом. Возник спор между нунцием Таберна и Донато, к тому времени вернувшимся из Рима в Венецию. Донато отверг казуистику нунция, понимая, однако, что отвечает он не ему, а генеральному инквизитору кардиналу Сансеверино, именем которого было скреплено требование Рима. Возник серьезный конфликт. Это было одно из испытаний сил Венеции в ее борьбе с Римом. Папе Клименту VIII, избранному на престол в 1592 году, ничего не оставалось, как заявить свои права «первого католика»: он решил вмешаться, и требование выдать опасного еретика теперь было послано непокорным венецианцам уже от его имени.

Донато со сторонниками требовали от правительства принципиальности и последовательности в борьбе с папистами. Представитель другой группы в правительстве, главный прокуратор республики Контарини, ознакомившись с делом и взглядами Бруно, признал, что Ноланец – «один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить». Тем не менее он считал, что надо уступить папе. Контарини сумел убедить в разумности выдачи Бруно дожа Чиконьи, и 7 января 1593 года в Венеции было принято роковое для Бруно решение. Папа выиграл принципиальный для него спор с непокорной республикой. Венеция упорствовала, но, испуганная угрозой папского интердикта, сочла за лучшее сдать крупную фигуру во имя временного равновесия сил на доске политической игры…

Узник венецианской инквизиции был отправлен на корабле прямехонько в застенки римского инквизиторского центра. Здесь дело Бруно попало в руки инквизиторов, которые вершили суд вполне согласно и однозначно. Но вот парадокс: если в Венеции Бруно держали около года, то в римских застенках прошло целых восемь лет его жизни. Почему? «Отспорив» Бруно, папа и его приспешники на несколько лет потеряли к его делу сколько-нибудь серьезный интерес. Инквизиция встрепенулась было, когда в конце 1593 года получила из Англии, через Францию, донос на Бруно. Донос своеобразный: была прислана изданная в Англии книга Бруно «Изгнание торжествующего зверя» – «та самая» антиклерикальная работа с довольно коварными и проницательными замечаниями на полях. Их сделал, очевидно, итальянец-эмигрант, по вероисповеданию протестант-кальвинист, по занятиям – богослов. Протестант помогал католикам в преследовании опасного богоотступника! И католики отнюдь не погнушались рвением кальвиниста – книга на некоторое время стала одним из главных аргументов инквизиторского обвинения.

Однако римские инквизиторы в течение нескольких лет сводили счеты не только и не столько с Бруно, и без того страдавшим в казематах Рима, сколько с венецианцами, коим должно было доказать, сколь нерадиво отнеслись они к серьезному еретическому делу. И правда, в Венеции в книги Бруно не очень-то вникали. А в Риме и в 1595 году все еще настаивали на дальнейшем разыскании и изучении сочинений отступника. От богословов инквизиторы требовали, чтобы было более основательно произведено извлечение «заблуждений и ересей из материалов процесса». Приставленные к идеологической экспертизе люди, однако, не торопились – и вовсе не потому, что кто-то могущественный хотел продлить жизнь обвиняемому. Просто это была обычная инквизиторская волокита. Следователи и «ученые эксперты» инквизиции к ней привыкли. Но вот в 1599 году лучшие силы инквизиции были брошены на завершение процесса Бруно. Что же произошло? А все дело было в том, что близился 1600-й – юбилейный год. Отречение Бруно теперь стало очень нужным папской курии.

Юбилейный костер

Те восемь лет, что Бруно провел в инквизиции, у кормила высшей католической власти стоял папа Климент VIII. Обстоятельства, при которых папа получил свой пост, не могли способствовать его популярности. Боролись сильные партии, и будущий Климент VIII, тогда еще кардинал Альдобрандини, не значился среди конкурирующих кандидатов. Кардинала Альдобрандини вознесла к высшей католической власти как раз непримечательность его личности. Впоследствии отсутствие у «первого католика» государственного ума, неспособность провести даже назревшие политические перемены болезненно отозвались на всей жизни Рима.

Правление Климента VIII было на редкость непопулярным. За исключением многочисленных родственников папы, превративших папский престол в кормушку, итогами его пребывания у власти были недовольны все: не только народ, но даже ближайшие сподвижники.