— Значит, — настоял Якуб, — нужно сделать так, чтобы поверил…
Перед ними появился Свод. В колыхнувшемся воздухе сразу отдало бражной кислинкой. Похоже, беглый пират всё же исполнил свои желания и перед самым выходом из своей кельи пролил в не знающее постов и воздержаний нутро достаточно вина. Англичанин, перехватив укоризненный взгляд старосты, быстро застегнул расхлёстанные полы камзола, являя, таким образом, свою полную готовность к отъезду.
— Мне не хотелось бы, — недовольно глядя на него, сдержанно произнёс Война, — выглядеть в глазах отца неразумным юнцом. Так что только после переговоров посмотрим сообщать ему обо всём или нет…
— Спадары, — по-мужицки, но с пьяной господской вальяжностью произнёс Свод, — я хотоўы ў слях.
— О чём это он? — не понял староста.
Война улыбнулся:
— Мне кажется, пан Станислав, наш друг пытается нам сообщить на мужицком языке, что он «гатовы ў шлях[iii]».
Хорошо, Свод, хорошо. Мы и сами видим, что вы уже …готовы, — двусмысленно добавил Якуб на английском. — Сразу и при оружии, и конь ваш под седлом. Нам просто не угнаться за вами, Ричмонд, хотя я, признаться, думал, что нам придётся ехать вдвоём с паном Жыковичем.
— Обижаете, — выдохнул невидимое винное облако англичанин, — я же говорил, что сочту за честь наказать этого разбойника за недуг пана Патковского и за обиду, причинённую вам, мистер Война…
Якуб даже приосанился от испуга:
— Вы что, Свод?! — словно библейский змей Аспид, в испуге прошипел он. — Очнитесь! Я же вам говорил, что мы едем туда, исходя из желания поговорить с Хмызой, а не из желания нашинковать его и его людей на поджарку. Дело дойдёт до рубки только в самом крайнем случае. Я имею ввиду, если на нас нападут, и придётся отходить…
— Тогда, — резонно, как совершенно трезвомыслящий человек заметил англичанин, — правильнее всего было бы оставить невдалеке от леса небольшой отряд наших людей. В случае чего, нам останется только доскакать до этого заслона…
Война умолк и, потупившись, задумался. Староста, понимающий, что между приятелями состоялся некий жаркий разговор и, видя озадаченность Якуба, просто не мог удержаться от вопроса:
— Что он говорит?
— Удивительно, — улыбнулся Война, — но этот пьяница говорит дело. Однако чтобы он не говорил, мы с вами просто вынуждены сделать всё так, как мы и решили. Я, конечно, не отчаянный рубака и кавалерийские фигуры мне …даже в детстве трудновато давались, однако как любой дворянин с оружием обращаться кое-как умею. Всё лучше, чем беглые крестьяне Базыля, так что вооружаемся и в путь…
[i] ...а чаму гэта ён, ...так зрабіў? — а почему это он, …так сделал?
[ii] — Это точно (пол. — бел.).
[iii] Готов в путь (бел.).
ЧАСТЬ 2 ГЛАВА 2
ГЛАВА 2
Поезд пана Криштофа, увесисто качнувшись на выбитых тяжёлыми колёсами крестьянских колымаг глубоких выбоинах съезда моста, осторожно перевалился через его выгнутую спину. Кони старательно упирались в каменистую дорогу, влача тяжёлый груз под гору. Именно в этот момент из-за лохматой ивы навстречу им вылетели трое всадников.
— Сто-о-ой!!! — Взвыл по-бычьи возничий и, вздёрнув кверху бороду, что было сил, потянул на себя захрустевшие в его руках поводья. — Вы что, …вашу мать, ошалели…!?
Поезд повело влево, он остановился. Лошади нервно переступали, чувствуя, как тяжёлая карета стала тянуть их назад. Возница набрал, было, воздуху, чтобы явить бездумным лихачам весь запас горячих мужицких наречий, да притих, слыша, как скрипнула створка правой дверцы.
Экипаж заметно накренился. Из дверного проёма показалась могучая фигура пана Криштофа. Держась за багажную скобу крыши, он водрузил на загнутую вверх в дорожном положении подножку, облачённую в мягкий юфтевый сапог ногу. Нервно встряхнув своей крупной головой, сидящей на толстой, словно дубовый ствол шее, королевский Подскарбий стал отыскивать недобрым взглядом наглецов, посмевших омрачить его путешествие. Пан Криштоф прямо кипел от возмущения:
— Холера ясна, — ревел он, — что за люди? А ну, вертайте взад! — властно приказал он тем, кто и без того, успев развернуть лошадей, уже возвращались к панскому экипажу. — А-а-а, — распознав в одном из всадников старосту, зло пригрозил ему Война зажатой в руке нагайкой, — так это ты, пан Станислав, как запоздалый жених, не зная порядка, гарцуешь тут по проулкам? Ух ты, старый чёрт! Я чуть было лоб не расшиб. А ну, — грузно ступая на каменистую дорогу, протянул руки к соскочившему с коня Жыковичу пан Криштоф, — иди-ка сюда, я тебе сейчас кости переломаю...
Старые друзья крепко обнялись.
— Отец! — тут же спрыгнул с коня и подъехавший Якуб. Едва не упав, споткнувшись о придорожный камень, он немедля сменил старосту в объятьях пана Криштофа.
— Ну, Станислав, — вопросительно вглядываясь в глаза своего отпрыска, довольно спросил Жыковича Война старший, — как вам тут живётся с молодым паном? Метёт новая метла?
Жыкович хитро хмыкнул в рыжие усы:
— Метёт, как ей не мести. Оно ж известно, какая крепкая рука её вязала.