Свод (СИ)

...Должен признаться, я встретился с Хмызой и договорился о цене, которую я согласен платить за безбедное существование своей семьи...

— Вы! — Не веря своим ушам, выкрикнул староста. — Вы же ...судейский человек, пусть даже и бывший!

— Да, — спокойно ответил Патковский, — и что с того? Скажите, пан Станислав, кто из нас желает видеть свою супругу и дочь, болтающейся в петле на осине? О, то-то же. — Пан Альберт махнул рукой. — Не мешайте мне, пан Жыкович, я сейчас, ...как на покаянии. Так вот, — продолжил пан Альберт, — какое-то время Хмыза и правда, перестал трогать мои земли, а потом заявился ко мне в Патковицы и стал требовать чуть ли не втрое больше прежнего. Ему, де, в местах, где он пропадал какое-то время, привили другой аппетит. Я согласился только на двойную плату и, на всякий случай, перебрался в гумно...

Вот такая история. Тут приехал пан Якуб, и я постарался его предупредить об опасности, но, как видно, пан Война не услышал моих слов...

— М-да, — вздохнул староста. — Если учитывать, что у Хмызы сейчас что-то около сотни людей, припасов и денег им хватает. С другой стороны, если бы не поддержка таких господ как вы, пан Патковский, смог бы Базыль тогда содержать столько этих голодранцев?

Пан Альберт виновато опустил глаза.

— Вам не известно, — спросил его староста, — сколько ещё людей откупается от Хмызы?

Патковский отрицательно покачал головой.

— Плохо, — продолжал Жыкович, — очень плохо. Мало того, что эти негодяи в лесах обирают до нитки каждого, чьи ноги знают, что такое сапоги, так теперь они ещё стали резать людей. Нам надо что-то предпринимать...

— Как резать? — не понял Патковский.

— Ну, вот же, — озадаченно уточнил староста, — возле старой церкви...

Пан Альберт загадочно улыбнулся и снова встал...

— Что? — Не понял Жыкович. — Чему вы так улыбаетесь? Вы же сами туда ездили и всё видели?

— Ездил, — многозначительно согласился пан Альберт, — и людей действительно страшно порезали, и это я видел. А также успел поговорить с тем, кто остался жив...

— Тогда расскажите в чём там дело? Я не понимаю вашей странной иронии...

Патковский обошёл вокруг стола и, заходя на второй круг, стал озадаченно поглаживать щетинистый подбородок, который, судя по всему, пан Альберт позабыл оголить, по случаю утренних событий.

— Знаете, — начал он, — я признаться сильно испугался, когда услышал о происшествии с этими несчастными у церкви. Страх, что до этого времени держал меня за горло вдруг отступил и я, чувствуя свою вину за то, что причастен к благосостоянию этих лесных негодяев, тотчас помчался в Жерчицы, а там...! Народу собралось, будто на Драгічынскім кірмаше[iii]. Я хорошо знаком с тамошним епископом, паном Мареком Кшдыбой. Он как раз отпевал покойников и исповедовал выжившего. И вот, господа, какая невероятная штука получается. …Все пострадавшие возле старой церкви, это люди Базыля Хмызы!

Война и Жыкович дружно открыли рты и посмотрели друг на друга.

— Готов вам поклясться, — продолжал Патковский, — страшнее и невероятнее истории я ещё не слышал, хотя в детстве, наверное, как и мы все, достаточно наслушался всяких баек о старой церкви. Но, то всё байки, а теперь...

Свенты ойтец[iv] Марек, опуская то, что касалось тайны покаяния, всё же поведал мне о том, что случилось вблизи церкви. Эти четверо шли на старую жерчицкую дорогу, что проходила некогда возле развалин. Многие и сейчас пользуются ей, хотя ни бричкой, и коляской там уже не проедешь, так, если только пешком можно пройти. Чего греха таить, как видно, хотели подкараулить кого-нибудь, да облегчить тому ношу. Решили спрятаться в старой церкви. Едва они устроились в развалинах, перед ними как из-под земли появился ...призрак Юрасика!

Староста и Война повторно переглянулись.

— Чёрте-что, — только и смог вымолвить побледневший пан Станислав.

— Не могу с вами не согласиться, пан староста, и я не стал бы верить в слова человека, старающегося себя выгородить, ведь вполне можно допустить, что это он сам убил тех троих, но! Кто тогда располосовал грудь и спину этого разбойника? Уверяю вас, сам он не мог такого сделать, ведь от потерянной крови он едва не отдал свою душу..., — тут пан Альберт запнулся, как видно не решаясь сказать, кому ближе душа этого человека богу или дьяволу.

— Ну ведь он, — наконец-то хоть что-то выдавил из себя и Якуб, — не мог лежать и со стороны наблюдать, как кто-то ...или что-то режет его тело?

Староста кивнул, присоединяясь тем самым к мнению Войны, и вопросительно посмотрел на Патковского.

— А он и не смотрел, — спокойно ответил пан Альберт. — Я тоже поговорил с этим несчастным. Да, господа, несчастным, ведь того, что сотворила с ним встреча с этим призраком, я не пожелал бы даже врагу.

Он был последним из той компании, кто вуидел Юрасика, поскольку сидел спиной к завалу, откуда тот появился. Ужас, с которым его товарищи смотрели в ту сторону, заставил его вскочить и отпрыгнуть к стене напротив. Когда же он обернулся, Юрасик был уже рядом.