Свободный полет. Беседы и эссе

— Я в тот момент была, видимо, настолько не готова ко всему, что на меня обрушилось в связи с премьерой «Бумера — 2». Я ведь в принципе не собиралась быть актрисой и, наверное, пошла сниматься в кино только потому, что мне было интересно, это было как приключение. Мне хотелось понять, что это такое — актерская профессия, понять ее изнутри. Я же училась в Финансовой академии, которую, правда, не окончила. У меня специализация «управление финансовыми потоками». Вообще я сначала хотела поступать на переводчика, потому что училась в гимназии с углубленным изучением иностранных языков. Но папа сказал: нет, стране нужны экономисты. 99-й год.

— А папа сильно влиял на тебя, да?

— Папа на меня влиял, и он мне очень помогал, хотя много работал. Сначала он уходил в подводное плавание (я из Северодвинска, папа у меня инженер-подводник по профессии). Но когда началась перестройка, он тоже перестроился и стал заниматься бизнесом. Папа — человек креативный, очень интересный. И поэтому раз он сказал «надо в экономисты» — значит, «в экономисты». Да я и сама сомневалась, хочу ли я быть переводчиком. Но я точно хотела уехать в Москву. Северодвинск был для меня мал, я это четко понимала. Знала, что нужно переехать в столицу, чтобы здесь зацепиться и поступить в институт. И вот на четвертом курсе, на четвертом году моих мучений и мытарств, меня волею судеб вынесло в кино.

— А почему «мучения и мытарства»?

— Мне было тяжело. Мне очень не нравилось учить эти «финансовые потоки». Я в принципе не математического склада человек.

— А зачем же столько лет ты это терпела? Неужели только для того, чтобы не травмировать папу?

— Просто я не понимала, чем хочу заниматься. Не могла найти себя, и никто не мог мне ничего посоветовать. Мы недавно на эту тему с папой разговаривали, и я ему сказала, что рада, что всё так случилось. То есть я себя все эти годы ломала, а когда ты себя ломаешь, высвобождается что-то большее. Какая-то энергия огромная появляется. Если по-научному — нейронных связей становится больше, когда ты учишь то, чего не знал и что тебе сложно дается. И характер закаляется, в любом случае.

— Это точно. Хорошо помню, как мы с тобой во ВГИКе встретились. Тебе там безумно нравилось, это было очевидно. Ты так увлеченно рассказывала мне об учебе, об атмосфере в институте. И даже от избытка чувств провальсировала в зале с огромными колоннами, прямо как Наташа Ростова… Я принес показать тебе нашу вгиковскую фотографию, потом достану. Еще я помню, мы выглянули в окно, и ты похвасталась своей машиной — она была то ли красного, то ли желтого цвета.

— Нет-нет, цвета морковного сока со сливками. Эта машина была для меня, наверное, каким-то элементом свободы: я могла сесть в нее и поехать куда угодно. Плюс достаточно нетривиальный цвет.

— А тебе было принципиально, чтобы не как у всех?

— Мне не было это важно, но так случилось, что такого цвета машина у меня была. (Улыбается.) И мне это очень нравилось. Сейчас, кстати, у меня нет машины, честно признаюсь. После того как у нас в Москве стало сложно с парковками, я решила не водить, поэтому пользуюсь либо такси, либо метро, либо хожу пешком. Так как я сейчас живу в центре, мне удобно.

— Слушай, Света, у меня остались очень теплые воспоминания о вашей с Ильей Стюартом свадьбе на «Мосфильме». Всё было потрясающе стильно, красиво и с очень элегантным стебом. Илья — кинопродюсер. Это была его идея сделать свадьбу в киношном стиле?

— Мы с Илюшей очень впечатлились фильмом «Ла-Ла Ленд», он как раз вышел, когда мы думали над концепцией свадьбы. Хотелось добиться того, чтобы и мы, и гости чувствовали себя как дома, чтобы это не стало светским мероприятием.

— Было действительно по-домашнему уютно, но светского налета избежать не удалось, ведь собралось столько известных личностей!.. Илья сделал тебе предложение на Каннском кинофестивале, правильно?