Свободный полет. Беседы и эссе

— Наверное, все-таки я отдаю себе отчет в том, что так будет не всегда. Такой этап в жизни рано или поздно закончится. Придет новое время — придут новые люди, новые актеры, новые герои. Найдется ли у меня сил признать это, смириться с этим и принять? Или это вызовет какую-то неприятную краску? Черт его знает. Я задумываюсь обо всем этом, и потому строю свою самостоятельную жизнь — именно поэтому продюсирование, режиссура, то есть попытка построить какое-то новое будущее, в котором ты будешь относительно независимым — сможешь развиваться и не тратить свою энергию на то, что тебя рано или поздно сметет. Это такая форма эгоизма, когда ты делаешь то, что тебе действительно необходимо, и своей энергией заражаешь других.

— А ты не хотел бы поставить спектакль в театре?

— Ты знаешь, я думал об этом. Причем думал буквально на днях, когда смотрел в Московском Художественном театре спектакль «Номер 13D». Там играет замечательный, прекрасный Игорь Верник, твой брат. Я по-хорошему завидовал ему, а может, не очень по-хорошему. (Улыбается.) Потому что я мечтаю вот в такой постановке сыграть или поставить что-то подобное, потому что это абсолютно искрометная история. Я смотрел и радовался, мне было круто, это была какая-то форма медитации своего рода, когда я полностью отключился от своих дел и проблем.

— В пространстве Малого Драматического театра — пространстве Льва Додина — такой спектакль вряд ли мог бы появиться.

— Конечно, у Додина свое видение, его беспокоят и волнуют другие вещи. И я в этом пространстве себя очень комфортно чувствую, это мой дом. Но мне иногда хочется вот так махнуть палочкой, и два часа ты прыгаешь, бегаешь, поешь, танцуешь с «трупом», как в «Номере 13D». Я чувствую в себе эту потребность, и у меня есть силы так себя проявить.

— Что ж, я уверен, у тебя всё получится. И спасибо за добрые слова в адрес Игоря… Как-то на биеннале в Вене я увидел портрет Оли Зуевой, твоей любимой девушки и музы. Это была работа турецкого фотохудожника. Он сделал акцент на глазах Оли — таких выразительных и бездонных. Сегодня Оля актриса, режиссер, ты продюсируешь и ее фильмы тоже. Как произошла ваша судьбоносная встреча?

— Да, это была эпическая встреча. Нас познакомил Паша Руминов (режиссер и сценарист. — Прим.). Оля приехала из Нью-Йорка буквально на несколько дней. Она давно дружит с Пашей, — оба родились во Владивостоке. Я увидел Олю дома у Паши и сразу подумал: симпатичная девчонка. При этом у Оли была вспухшая щека из-за зубных проблем плюс ее неудачно подстриг парикмахер: получилась кривая челка. Ну, в общем, полный набор. А еще ей было очень холодно, и она взяла у подруги пальто, которое было на два размера больше.

— Видишь, как Оля «подготовилась» к встрече с тобой!

— Да, как надо. И там была секунда, когда наши глаза встретились… Мы гуляли полночи, разговаривали. Потом, как это бывает, люди меняют билеты. И вот уже четыре года мы вместе.

— Оля сняла дебютный фильм «На районе», где ты сыграл главную роль, а также был продюсером. Потом Оля снялась у тебя в «Тренере».

— Сейчас на нашей студии мы запустили с партнерами с канала ТВ-3 Валерой Фёдоровичем и Женей Никишовым сериал, основанный на Олином опыте прошлой жизни, когда она занималась модельным бизнесом. Я сопродюсер этой картины и исполнитель одной из ролей.

— Ты уже не можешь позволить себе быть просто актером?

— Я бы с удовольствием. Но, к сожалению, ничего достойного не предлагают, — чтобы был сценарий, который мне понравится. Я соскучился по этому состоянию, когда приезжаешь на съемочную площадку — в правой руке текст, в левой чашка чая, и я отвечаю только за самого себя. Но пока не получается так жить. А то, что кажется мне интересным, мы создаем сами.

— Я как-то задал тебе вопрос, что такое для тебя успех. Ты сказал: реализованные мечты и… 50 процентов скидки в ресторане.

— Неплохо я ответил. (Улыбается.) Я хочу, чтобы дорога, по которой я иду, петляла, сворачивала то вправо, то влево, но только не превращалась в ровную колею.

Светлана Устинова «Всё самое интересное начинается вне зоны комфорта»