Свободный полет. Беседы и эссе

— Что ты! Курица, мышка, березка — это в ТЮЗе считается курсом молодого бойца. Причем в спектакле «Два клёна» начинающая актриса играет все эти три ипостаси, перевоплощаясь по ходу действия. Для меня это была премьера, дебют на сцене. Отлично помню свой первый спектакль «Два клёна». Причем это было юбилейное представление — 1200-й спектакль, а постановке в тот день исполнялось сорок восемь лет, представляешь? А уже потом были «Трамвай „Желание“», «Роберто Зукко».

— В спектакле «Трамвай „Желание“» легендарного режиссера Генриетты Яновской ты играла Стеллу, сестру главной героини, открытую, доверчивую, с чистой душой. Это был великолепный спектакль. И «Роберто Зукко» тоже — с Лядовой в роли смешной угловатой девчонки… Меня, Лена, знаешь, что поразило в свое время? Режиссер Кама Гинкас (еще одна театральная легенда!) однажды поделился со мной, что долго вынашивал замысел постановки в ТЮЗе «Леди Макбет Мценского уезда» по повести Лескова и что в главной роли он видел только тебя. Но ты отказалась играть.

— Да.

— Почему, Лена? Ведь это же роль, о которой, как мне кажется, мечтает любая актриса. Очень чувственная любовная история, настоящая трагическая героиня.

— Мне кажется, это какая-то странная теория о мечтаниях актеров сыграть конкретные роли. Мне эта история не показалась впечатляющей, да и роль не была мне интересна. Тем более мы с Камой Мироновичем раньше работали вместе и были достаточно откровенны. Я ему просто задала вопрос, в каком виде он бы хотел меня видеть, в той ли ипостаси, в которой я выступала в его предыдущих спектаклях? Какие ему от меня нужны душевные затраты, краски какие? Выяснилось, что такие же, как это было и раньше. То есть я поняла, что он от меня ничего не ждет нового. А я сама от себя чего-то нового ждала. Поэтому мы с ним не совпали.

— У тебя, конечно, такие высокие требования в профессии! Что в принципе и должно быть, только не каждый так свободен внутри, чтобы сказать режиссеру «нет». Ты продолжаешь оставаться в штате ТЮЗа?

— Я ушла из театра, потому что считаю нечестным ничего не играть и при этом получать зарплату. Отказываться от постановок и получать зарплату — это неправильно. Если ты находишься в штате, на тебя рассчитывают, о тебе думают, а у тебя самой другие планы. Наверное, надо сказать друг другу, что, может, мы встретимся попозже, но сейчас просто не занимать мысли уважаемых мною людей — Генриетты Яновской и Камы Гинкаса.

— Сниматься в кино оказалось для тебя более заманчивым делом.

— Понимаешь, работая над какой-то театральной ролью, ты работаешь и над собой. Роешься в себе, открываешь что-то, закрываешь, находишь какую-то лыжню, на которую надо встать. Но долго ехать по этой лыжне, как мне кажется, вредно для организма. Я вообще за недолгосрочные постановки, за бродвейский вариант: собрались, сделали спектакль, год его отыграли и расстались. Просто практика русского театра абсолютно другая: при удачном стечении обстоятельств актер получил роль на заре карьеры и с нею же и умер. А я не приверженец такого театра, я считаю, что, когда ты годами играешь один спектакль, уже яды начинают исходить из человека, они идут в роль и обратно. И мотиваций играть один и тот же спектакль со временем становится всё меньше.

— В этом смысле кино — совсем другое дело: встретились, поработали, расстались.

— Встретились, поработали, что-то открыли в себе и расстались, да.

— Насколько для тебя важно понравиться режиссеру и продюсеру, если ты понимаешь, что хочешь в их картине сниматься?