Свободный полет. Беседы и эссе

— Нет, не в никуда. До этого был показ спектакля Валерия Саркисова «Божьи коровки возвращаются на землю», после чего Меньшиков пригласил меня к себе в кабинет и сказал: «Я знаю, что ты работаешь в театре Et Cetera, но я бы хотел, чтобы ты работал у меня. Думай о моем предложении сколько угодно». И вот я думал месяц, наверное, параллельно работая у Калягина и понимая, что рано или поздно я должен буду оттуда уйти. А тут как раз возник Театр Ермоловой и пазл сложился. Причем непонятно было, что будет дальше: Олег Евгеньевич только пришел в театр, но я почему-то поверил ему.

— С кем-то советовался на этот счет?

— Свои самые главные решения я принимаю самостоятельно. Вот посоветовался с одним, у тебя появились сомнения, надо идти еще с кем-то советоваться, и так до бесконечности. Нет, я лучше просто побуду один какое-то время и подумаю, что мне надо на самом деле.

— Точечное у тебя мышление.

— Вот эту самую самостоятельность ты обретаешь, когда попадаешь в театральный институт, когда живешь в общежитии. А если, учась в институте, существуешь в тепличных условиях — с мамой, с папой, они тебе готовят еду, стирают, убирают… И правда, видно по ребятам, кто дома живет, а кто в общаге. Слово «ванна» становится для тебя каким-то божественным, и хочется просто хотя бы минут десять-двадцать посидеть в ванне! (Улыбается.) Я помню, когда я, учась в институте, приезжал в Переславль, то первым делом шел в ванную, потому что в общаге у меня ее не было. А в душ всегда была очередь. Это нормальная общажная жизнь, которая очень сильно мне помогла.

— Ну ты ведь и раньше не был инфантильным.

— Не был.

— То есть резкого скачка не произошло.

— У меня не было резкого скачка. В Переславле я, грубо говоря, жил на улице, дома только ночевал. Я постоянно гулял, постоянно футбол, подъезды — нормальное пацанское детство. Но тем не менее там был дом, родители, там ты знал, что мама тебе приготовит еду, погладит одежду. Если нужны деньги, попросишь у папы, и так далее. А тут, в Москве, ты всё должен делать сам и ты ничего не успеваешь, потому что в институте с утра до ночи.

— А скажи, кризис подросткового возраста тебя коснулся?

— У меня не было никогда такого. Наоборот, всегда было чувство, что всё будет хорошо. У меня были проблемы и с родителями, как у любого нормального пацана, то есть очень много всего было. Но чувства, что меня предали, что я не хочу жить, что у меня кризис, — не было ничего подобного. Мне, напротив, всегда хотелось что-то организовать, собрать ребят, поиграть в футбол, а это же целый процесс: это надо всех обзвонить, кто-то не хочет, кого-то надо уговаривать. Мне всё время хочется что-то создавать, кого-то за собой вести. Планов очень много. Возможно, создам свою кинокомпанию. Очень много талантливых людей по стране, которые сидят и не понимают, куда им податься, что им делать, которые хотят снимать кино. И у нас, собственно, много талантливых друзей, молодых кинематографистов, которые в будущем станут основным пластом российской кинодействительности. Поэтому, конечно, хочется свое дело делать и становиться всё более независимым.

— Что ж, наполеоновские планы — дело хорошее. Но у тебя и сегодня всё в порядке. Такую вершину, как Гамлет, ты уже покорил, чеховского Лопахина в «Вишнёвом саде» тоже сыграл. Теперь вот Гоголь.

— Да, Николай Васильевич. (Улыбается.) Спасибо каналу ТВ-3. Знаешь, мы иногда разговариваем с Олегом Меньшиковым о кино, так он говорит, что для него хорошая картина — это когда ее нельзя описать словами. Мне нравится такое ощущение. Вот я про «Гоголя» не могу рассказать ни в двух словах, ни в трех, это тот случай, когда обязательно надо смотреть. История таинственная, загадочная. Это мистика, это какие-то сумасшедшие приемы режиссера Егора Баранова. И сценарий настолько смело написан!

— От «Полицейского с Рублёвки» до «Гоголя». Хороший диапазон.

— И мне это очень нравится. Передо мной всегда стояла задача, чтобы каждый мой следующий персонаж не был похож на предыдущего. Вот сейчас ТНТ и ТВ-3 подготовили кросс-промо с другими сериалами ТНТ, в том числе с «Полицейским с Рублёвки», так что в одном из таких роликов артист Петров в роли Гоголя схлестнется с персонажем Гришей Измайловым.

— А ты не боишься, что в какой-то момент зритель устанет от твоего бесконечного присутствия на экране?