Свистать всех наверх! Тетрадь первая

— Джентльмены! Моя госпожа не может сейчас покинуть страницы романа, — прерывающимся голосом сообщила девушка. — За ней по пятам гонятся мушкетеры — Атос, Портос, Арамис и сам д’Артаньян! Миледи прибудет несколько позже, как только ей удастся ускользнуть при любезном содействии месье Александра Дюма.

— Что же делать с часами? — пожал плечами Негоро.

— Госпожа приказала — пусть часы бьют семь, и капитаны соберутся в кают-компании, ни о чем не подозревая.

— Прекрасно! — торжествующе произнес Билл Аткинс. — Мы их захватим врасплох и, наконец, поднимем здесь свой черный флаг с черепом и скрещенными костями!

Португалец, немного поколебавшись, отпустил маятник. Часы мерно пробили семь. Негоро увлек за собой Аткинса и Кэтти в соседнюю комнату, где все трое притаились за стендами с книжными новинками.

С последним ударом часов медленно раскрылась лежавшая на столике библиотекарши книга Станюковича «Вокруг света на «Коршуне». Невидимая рука стала лихорадочно перелистывать страницы, пока не остановилась на красочной картинке, где был изображен капитан корвета на шканцах своего корабля.

И вдруг картинка ожила. Капитан покинул борт и очутился посреди библиотеки. Опустив подзорную трубу, он громко скомандовал:

— Тревога! Свистать всех наверх!

С книжных полок понеслись переливчатые трели боцманских дудок. Первым на их зов откликнулся Робинзон Крузо. Мешковатый костюм из козьих шкур и тяжелый мушкет не помешали ему лихо спрыгнуть с верхней полки. Почти одновременно с ним пятнадцатилетний капитан Дик Сенд быстро спустился по канату, выброшенному из сверкающего переплета одного из томов собрания сочинений Жюль Верна.

В тот же момент распахнулся другой том — это был роман «Восемьдесят тысяч километров под водой». С борта «Наутилуса» по парадному трапу сошел его прославленный капитан.

— В чем дело, Василий Федорович? — нетерпеливо спросил Немо.

— Меня озадачило одно таинственное письмо, — взволнованно ответил капитан корвета.

Робинзон Крузо набил табаком самодельную трубку и скептически произнес:

— Какие теперь тайны? Я понимаю, в те времена, когда волны выбросили меня на необитаемый остров… Клянусь своими сапогами из козьих шкур, — обыкновенное письмо, а может быть, просто открытка.

Но спор не успел разгореться. Общее внимание привлекла книга «Приключения Гулливера» писателя Джонатана Свифта, раскрывшаяся на самой верхней полке. Огромная рука великанши со сверкающими перстнями поставила на круглый стол капитана Гулливера. Он вежливо поклонился и поцеловал кончик пальца своей могучей покровительницы.

— Примите несказанную благодарность за добрый прием в стране великанов, моя любезная госпожа…

Из переплета раздался оглушительный женский голос:

— Ах, вы, наверно, говорите это каждой даме.

Великанша кокетливо взмахнула веером, и бедного Гулливера чуть не сдуло на пол. К счастью, его вовремя подхватил Робинзон.

Едва исчезла великанша, как ее недавний гость достал из жилетного кармана часы-луковицу и с огорчением взглянул на циферблат:

— Достопочтенные капитаны, приношу глубочайшие извинения. Если не ошибаюсь, я несколько запоздал. Однако…

Больше он ничего не успел произнести — раздался гулкий выстрел. Знаменитые капитаны схватились за пистолеты.

Но тревога была напрасной. Просто с седьмой полки упал роман Альфонса Додэ «Тартарен из Тараскона». Из-под корешка раскрытой книги выполз любимец всего Тараскона, навьюченный рюкзаками и саквояжами. Дымящееся ружье в руке придавало толстяку очень воинственный вид. Издали доносилось грозное рычание льва.

— Что с вами, Тартарен? — иронически улыбнулся Немо.

— Ах, медам и месье! Ничего особенного, — воскликнул Тартарен, скрывая испуг. — Небольшая охота на диких берберийских львов. Дайте воды… — и он в изнеможении опустился в кресло.

Дик Сенд поднес ему стакан с водой. Отпив глоток, неустрашимый охотник за фуражками немного пришел в себя и скромно промолвил:

— Друзья мои, увлекательная вещь — охота на львов!

— Особенно, когда львы в пустыне, а вы — в библиотеке, — заметил капитан корвета, не удержавшись от некоторого намека на сомнительность подвигов тарасконца.

— Но когда же вы огласите таинственное письмо? — с горячностью спросил пятнадцатилетний капитан.

— Надо подождать Мюнхгаузена, — лениво процедил Робинзон.

Немо вмешался в спор:

— Капитаны! Мы не можем ждать. А вдруг в загадочном письме морская тайна? Судьба корабля? Жизнь экипажа?

— Ждать Мюнхгаузена! — взорвался Дик Сенд. — А если он снова улетел на Луну?

И командир «Коршуна» сдался.

— Вы правы, — произнес он, ударяя молоточком в настольный гонг. — Прошу занять места в кают-компании. Сотое заседание Клуба считаю открытым. На повестке дня — письмо знаменитого капитана Синицына.

Дик Сенд в полном недоумении отложил в сторону гусиное перо, так и не приступив к записи в судовом журнале.

— Я, правда, самый молодой среди вас, — сказал юноша, — но мне кажется, на Южных морях не было такого капитана.

Наступило молчание.

Робинзон, как бы выражая общее мнение, решительно произнес: