Свинцовое ожерелье

Сначала один подал голос где-то вдалеке. Негромкий, тягучий, тоскливый. Тут же завыл другой волк. Уже совсем рядом. Громко, пронзительно. Жуткие звуки взмыли к макушкам сосен, скребанули по нервам.

Чуть погодя к дуэту подключился еще один голос. Это было что-то невообразимое, совершенно жуткое. Сидор чувствовал, как шевелятся волосы на голове.

– А если это оборотни? – спросил Жучок.

– Да ну вас к черту! – Петруша вдруг резко развернулся и через кусты рванул назад к дому.

Сидор должен был его удержать. Именно поэтому он и бросился за ним сломя голову.

А Жучок, убегая, еще и заорал благим матом.

Все люди равны перед Богом, но не друг перед другом. Статус – понятие очень жесткое. Компания у Евгения Климентьевича Ефимцева серьезная, для кого-то он важный человек. Но Михаил Андреевич Рокотов – куда большая величина. У него и бизнес покруче, и связи на самых верхах серьезные. Конечно, он уже не так могущественен, как прежде, но ему ничего не стоит уничтожить того же Ефимцева. Всего несколько звонков, и все.

Ефимцев не прост, но шансов победить у него не было. Он это осознавал, потому и смотрел на Михаила Андреевича с опаской, напрягся, занервничал. Взгляд он держал, но с явным трудом.

– Я про тебя все знаю, Евгений Климентьевич. – Рокотов начал жестко и добился своего.

Взгляд у Ефимцева дрогнул, но вопрос прозвучал в суровом тоне:

– Что ты знаешь?

Он перешел на «ты» в ответ на допущенную небрежность.

– Про твои финансовые проблемы знаю.

– А у кого их нет? Кризис.

– Кризис. – Михаил Андреевич кивнул. – Один сильный толчок, и все полетит к чертям.

– Это угроза? – вздыбился Ефимцев.

– А чего ты нервничаешь? Что тебя беспокоит, Евгений Климентьевич?

– Я тебе стрелку не назначал.

– Разве у нас стрелка? Мы с тобой солидные люди. За кого ты меня принимаешь?

– Мне не нравится тон, которым ты говоришь.

– Мы с тобой раньше не встречались? – Михаил Андреевич внимательно посмотрел на Ефимцева.

Да, было время, когда он мог забить стрелку, приехать на разбор, спросить ответ. Даже на воровскую корону метил, что уж греха таить. Может, и Ефимцев из той же породы? Во Владивостоке, откуда тот приехал, немало братвы ушло в легальный бизнес.

– Не встречались, – выдавил Ефимцев.

– А чего ты такой напряженный?

– Говори, что нужно.

– А ты борзый, Евгений Климентьевич. Мне такие нравятся. – Рокотов улыбнулся. – Знаешь, кто я такой? У меня дела получше твоего идут.

Ефимцев скривил губы. Он ожидал серьезного разговора, а тут треп какой-то.

Но Рокотов и не собирался на него наезжать. Так, слегка потерлись боками.

– Не хочешь со мной породниться?

– Не понял! – Ефимцев с трудом сохранил невозмутимость.

– Плохо ты за своей дочкой смотришь. Не знаешь, с кем она дружит.

– За моей дочкой не нужно смотреть. А с кем она дружит?

– Дружила. С моим сыном.

– Не знал. – Ефимцев заметно раскрепостился.

– Но возникла проблема. Нам с тобой надо бы ее решить.

Игорь шел на поправку, его здоровью ничего не угрожало. Но вдруг он снова сорвется в штопор? Только Арина могла удержать его от падения. Михаил Андреевич принял правильное решение.

Глава 7

«В римском праве различают эдикты эдилов, провинциальные эдикты, преторские эдикты».

Арина читала о том, что уже знала, но повторение перед экзаменом – святое дело.

Костя подошел сзади, мягко вжал пальцы в ее шейные мышцы. Это не просто массаж, а прелюдия. Как учиться в таких условиях?

– Я тебя развращаю? – спросил он.

– Ты меня растлеваешь.

– Я больше не буду. – Он убрал руки.

– Я тебя сейчас убью! – Она закрыла учебник, взяла его в руки, приготовилась ударить им назад через голову.

Но тут до ее слуха донесся щелчок, с которым открылась дверь. Неужели отец?

– Тихо! – Арина приложила палец к губам, вскочила, открыла шкаф и жестами велела Косте спрятаться.

Только он исчез из виду, как появился отец. Хмурый, суровый.

– Куда ты его спрятала?

– Кого?

– А кота шкодливого с поганым хвостом! – Отец смотрел на шкаф, в котором прятался Костя.

Он все знал и обращался прямо к нему.

– Какого кота? Папа, ты что такое говоришь?

– Любишь его?

– Кота?

– Козла! Мне открыть шкаф?

– Нет! Папа, да, я его люблю!

– А он тебя?

Дверца шкафа сдвинулась, Костя вышел.

– Люблю! – сказал он, исподлобья глядя на отца.

– И счастья моей дочери желаешь? – Отец смотрел на него зло, пристально.

– Желаю.

– Вот и отстань от нее.

– Папа!

– Ты ей не пара. Я не дам вам жизни. Ты меня понимаешь?

– Я люблю Арину.

– Она тоже думает, что любит тебя и сбежит с тобой на край света. Там вы будете жить в нищете, она родит от тебя ребенка, двух, трех, потом поймет, что ошиблась. Ты хочешь сломать ей жизнь?

– Папа, хватит! – Арина топнула ногой.

Но отец даже ухом в ее сторону не повел.

– Я не дам вам жизни, – повторил он. – Ты должен это понимать и поступить как мужчина. Если по-настоящему любишь.

Костя с такой силой сжал кулаки, что на лбу вздулась жила. Он резко выдохнул, разжал кулаки, с болью посмотрел на Арину.

– Я тебя люблю, – сказал парень и вышел.

Арина рванула за ним, но отец крепко схватил ее за руку.

– Пусти!

– Дай ему почувствовать себя мужчиной, – тихо сказал он.