Свиньи во тьме

Я усмехнулся и последовал за Мокрым, который лично показал нам, где устроиться. Была свободна большая палатка, куда поместились все мы. Мормышка забился в самый дальний угол ее и отказался вылезать даже на обед. Кот сам принес ему еду, чем до колик рассмешил моих свинов. Я посоветовал всем попридержать язык. Ребятам надо освоиться, пусть делают что хотят.

Свины из разных подразделений собрались перед полевой кухней и стали упрашивать нас рассказать о том, что с нами случилось за последнее время. Им нужны были подробности, как можно больше. Нам пришлось выдержать нешуточную атаку свинского любопытства.

Лично меня спас Мокрый. Лейтенант пробился сквозь толпу, рявкнув «Смирно!» и сказал, что меня зовет Сам.

К тому времени я прикончил вторую тарелку каши (понемногу поправлялся, надо заметить) и выпил клюквенного киселя, поэтому не возражал. Мои парни остались на растерзание любопытным.

Довольный жизнью, я отправился в палатку Черного, но перед этим, как мог, привел себя в порядок.

Глава 10 Охота на Чокнутого

В палатке находились старые знакомые. Нарыв и Наждак. Оба выглядели угрюмыми. Видимо, непрерывный полусуточный допрос шпионов выжал из них все соки. Так же в углу пристроили два мрачных хорька, по виду явные чародеи. Еще, помимо Черного Свина, тут были Храп и Полено. Адъютант вел записи, пристроившись за отдельным столиком сбоку.

Я вошел и отрапортовал по всем правилам. Черный оторвался от созерцания большой карты, разложенной на круглом грубо сколоченном столе, и расхохотался.

– Ну здорово, сержант, здорово! Живой все-таки!

От рева Черного Свина заколыхалась штабная палатка. Полено посмотрел на качающиеся столбы, подпирающие свод, и поморщился. Хорьки-чародеи не пошевелились, а Наждак с Нарывом переглянулись. Походили эти двое на заговорщиков. С чего это вдруг между ними такой мир образовался?

– Ну, расскажи, как добрались? – спросил Свин. – Повезло тебе, приятель! Завидую… Свиноматерь свидетельница, я хотел бы снова стать сержантом и заниматься вовсе не копанием в бумажных отвалах…

Только присутствие союзников удержало Черного от смачного плевка. Это вряд ли понравилось бы контрразведчикам Узколобого и двум хорькам-истуканам.

– Да, в общем, все нормально, бригадир. Жаловаться не приходится! – ответил я самым бодрым голосом.

– Настоящий боевой свин! Когда разбросаем эту кучу дерьма, представлю тебя к награде! – Он пожал мне руку. – А мы тут кое-что планируем, – сказал Черный, указывая на карту и подводя меня к столу. – Хотим, чтобы ты и твои ребята поучаствовали.

Проклятье, ребятам это не понравится!.. Особые задания у них уже поперек горла. Я вздохнул.

Видимо, пришло время нам всем сменить настрой, с которым мы подходим к делу. Мы – отдельный разведывательно-диверсионный взвод, а значит, наши прямые обязанности и состоят в том, чтобы ползать в пыли в поисках следов, вынюхивать и высматривать противника. Что же еще? Ничего. Черный возлагает на наш взвод большие надежды. Это ли не повод покориться судьбе, зная, что лучшей не будет?..

Свины любят рассуждать о долге. Я не исключение. Свин – существо обязательное, вопреки домыслам. Следовательно, нытьем ничего не исправишь. Приказ есть приказ.

Я поглядел на карту. В центре ее был нарисован город и стояла надпись «Козий Шарик». Тут и там пестрели отметки, обозначающие расположение войск, стрелки, указывающие на действительные и предполагаемые маневры. Западнее Шарика я увидел надпись над схематично нарисованным домиком. Домик назывался «Поместье Незабудка».