Связанные прошлым

Я обхватил ладонью ее грудь, чувствуя, как затвердел ее сосок. Валентина была так чертовски отзывчива, так готова к тому, чтобы ее взяли. Я ущипнул ее за сосок, предупреждая и обещая, пытаясь увидеть, действительно ли она может принять то, что получит. Если бы она понимала, что это не будет занятие любовью, а что я буду предъявлять свои права, буду вырывать у нее невинность. Валентина со стоном выгнулась, и я потерял контроль. Я потянул ее за сосок, срывая новые стоны из ее приоткрытых губ. Ее глаза были устремлены на мое лицо, полные желания и удивления. Она покачивала бедрами с каждым соприкосновением моих пальцев с ее соском. Это возбуждало ее, делало влажной. Было очевидно, насколько неопытным было ее тело, как охотно оно подчинялось наслаждению. Я бы столько всего ей показал. Ее сосок покраснел от моих ласк, и я больше не мог сопротивляться. Я наклонился и втянул шелковистый комочек в рот, наслаждаясь тем, как сильно он возбужден.

Валентина встрепенулась, нуждаясь в большем, требуя, чтобы я дал ей то, что ей необходимо. Но ей нужно узнать, что мы играем только по моим правилам. Я схватил ее за бедра и прижал к кровати. Она переместилась своей киской к моему колену, и я еще сильнее сжал ее. Ее горячий центр на моем колене заставил меня захотеть остановить медленное приближение.

Я предупреждающе поцарапал ее сосок зубами, и Валентина застонала, снова прижимаясь ко мне своей киской.

Мои глаза сфокусировались на ее лице, на невинной капитуляции в ее выражении. Она покорилась мне, доверилась мне. Я потянулся к ее колену и раздвинул ее ноги шире. Никакого сопротивления не было. Ее тело было готово, и она выглядела более чем готовой, но я заставил себя произнести:

— Если хочешь этого, скажи сейчас.

Грудь Валентины тяжело вздымалась. В ее глазах промелькнуло понимание, что это именно то. Я наполовину надеялся, наполовину боялся, что она скажет «нет».

— Я хочу этого.

— Хорошо.

Я переключил свое внимание на другой сосок, дразня его языком, когда мои пальцы обнаружили ее сочащийся центр. Я надавил на ее клитор, и Валентина тут же взорвалась, вскрикнув и задрожав. Она была такой чертовски влажной, такой горячей, и звуки, срывающиеся с ее губ, доходили до моего члена. Она была похожа на фейерверк. Валентина почти вызывающе подняла глаза. Ох, я бы с удовольствием заставил ее подчиниться мне в постели.

Я опустил свои пальцы ниже, пока они не коснулись ее входа, а затем начал входить в нее. Она была невероятно напряжена, и на ее красивом лице промелькнуло смущение. Я продолжал давить на нее, пока мои пальцы не погрузились в нее, затем заставил себя подождать мгновение, чтобы она приспособилась, даже если это последнее, чего я хотел.

В тот момент, когда ее стенки смягчили свою сокрушительную хватку, я начал нежно трахать ее пальцами, давая ей время подготовиться к тому, что должно было произойти.

— Ты невероятно тесная. Не могу дождаться, чтобы окажусь внутри тебя.

Я едва узнал свой собственный голос, настолько пропитанный желанием. Валентина снова кончила, и я едва сдержал стон.

Я вытащил свои пальцы. Они были скользкими от ее возбуждения. Она была готова принять меня. Она должна была быть такой, потому что я больше не мог сдерживаться. Не хотел этого.

— У тебя стоит, — удивленно сказала Валентина, глядя на эрекцию в моих брюках, и я сбросил пиджак, прежде чем расстегнуть ремень.

— Я в состоянии иметь эрекцию. Я не импотент.

Ее восхищенный взгляд почти заставил меня рассмеяться, и я был рад словам Валентины, потому что они напомнили мне, что она была молодой девушкой, моей женой, заслуживающая любой капли нежности, которую я мог пощадить.

— То есть я совсем не то имела в виду. Ну я думала, что тебя не привлекает мое тело, — сказала она.

Как она могла до сих пор в это верить? Так забывчиво опасно, когда дело доходит до обнаружения желания мужчины.

— Насчёт этого не переживай. Мало кого из мужских особей оставит равнодушным твоё тело.

Я избавился от брюк и трусов. Прошло уже почти два месяца с тех пор, как я был с женщиной, и не мог больше ждать, особенно когда Валентина лежала передо мной с раздвинутыми ногами, ожидая, когда я заявлю свои права.

— Подвинься, — приказала я, хотя и понимал, что мне следует выбирать более мягкие слова, но я предупредил.

Я легонько подтолкнул ее кончиком, подавляя стон от ее горячего возбуждения. Ее стенки крепко сжали меня, когда я начал погружаться внутрь. Валентина еще больше напряглась и вскрикнула от боли. Несмотря на мой темный голод и яростную пульсацию моего члена, звук ее дискомфорта был как бальзам для огня в моих венах, напоминая, что она моя ответственность. Я остановился, ожидая, пока Валентина расслабится, давая ей понять, что она может принять меня еще больше. Ее зеленые глаза нашли мои, плавая от нервов и доверия. Она схватила меня за плечи и кивнула. Разрешение, которое мне было необходимо.

Одним резким толчком я вошёл в неё, заставляя стенки сдаться. Валентина прижалась ко мне, ее губы сжались от боли.