Святослав Загорский. Закон Севера

Трофим говорил, он много говорил. Не скрашивая, не утаивая от Алёны ничего. Почему крепость Пересеченскую ставят, что война скоро будет большая да кровопролитная, а их дом будет в самом пекле стоять. А ежели власти да денег не будет, чтобы уберечь, выслать её после в Московию как жену воеводскую, так надёжно это будет, надёжнее, нежели Алена будет жить сама по себе или приживалкой у князя Загорского, где её все равно могли бы обидеть.

В какой-то момент Алена сломалась, припомнив, что с ней случилось за последние года. Кто был действительно всегда внимателен, кто убил насильника её и всячески уберегал от бед. Готова ли она снова встретиться с жизнью лицом к лицу?

И вдруг поняла, не хочет, не сможет, уже не осилит. Не любовь, не страсть, а что-то противное, практичное влезло, вкралось в неё, заставляя неистово целовать, не любить – благодарить Трофима всю ночь напролёт. Благодарить за ту жизнь, что обещал подле него, за те хоромы светлые, что в своей жизни она видела только у князей. За ту сытость, что обеспечит воеводская должность мужа. Благодарила…

Утром Трофим проснулся засветло, вышел на улицу, вылил на себя целое холодное ведро воды. Закрыл глаза, с удовольствием вспоминая ощущения прошедшей ночи, помня запах и вкус любимой на губах. Казалось, Алена пропитала его всего, осветив, поменяв внутри, сделав счастливым. И воевода Пересеченский был счастлив, хоть и понимал, что счастье его с привкусом горечи. Но пустое отогнал подальше. Новый день сулил новые задачи, которые надо было решить. Поэтому Трофим крикнул служке да начал собираться на стройку.

Пересеченск рос, а с тем, что теперь здесь крепость встала, так и люд с окрестностей стал чаще наведываться, а кто и вовсе переехал со своими пожитками. В большой город превращался Пересеченск на глазах. Возвели первую линию обороны, отбойницы, возвышавшиеся на порядок выше деревьев, позволяли рассмотреть даже берег по ту сторону бурной речки. Поднялся и мост навесной, небольшой, но обеспечивавший переправу на ту сторону малого отряда в случае необходимости.

– Красота! – Трофим резко обернулся. Прислонившись к полированному дубу, улыбался Святослав.

– Князь! – Воевода кинулся обнимать своего господина.

– Чай, тебя поздравить можно, старый друг? – вопросил Святослав после крепкого рукопожатия.

– Можно, князь, можно. Вчера только вот в церкви обвенчались.

– А чего так долго ждал?

– Да дела все не давали покоя.

– И как они, дела-то?

– Хорошо, князь.

– А что, воевода, накормит ли твоя жена нас?

– А то! – Трофим радостно улыбнулся. – Готовится все утро к приезду гостя милого!

И пошли они по дороге, успевая перекинуться словами со строителями, с жителями, а между делом, чтобы уши лишние не могли их разговор подслушать, пошли в баню, да там в тихой беседе обсудили, каким образом пойдут переправлять дань Орде. Поскольку частенько такое случалось, что нападали на обозы всякие лихие люди, и надобно было так скумекать, чтобы воинов не потерять да перед Ордой не осрамиться, а то и головы не лишиться, ежели не досчитается великий хан своего добра.

Через день оба смотрели в сторону, откуда должен был появиться их друг, Ладимир. Чубанский запаздывал, хотя должен был прибыть со Святославом в один день.

Глава сорок третья

Ладимир тяжело опирался на свой меч. Вокруг лежало мясо; вспоротое, когда-то оно ходило на двух ногах да имело имена христианские. Кто-то из павших продолжал часто и тяжело дышать, выдыхать последний воздух, кто-то звал мамку, а кто молился. В этот момент было совершенно неважно, враг лежит али друг взывает о помощи. Все смешалось, были люди, и была смерть вокруг них. Ужасающая и бесповоротная.

– Князь, – горевал Клим Хваткий, схватившись за голову, – что же мы повезём в Орду?

Возле перевёрнутого да разграбленного обоза лежал схваченный из атаковавших их. Русич, судя его оружию, не относящийся ни к одному из малочисленных племён, что скрывались в лесах. Отметин на доспехах или ещё чего примечательного при нем не было, посему решили они с Климом, что перед ним наёмники.

– Кто тебя послал? – задал вопрос Ладимир.

– Да пошёл ты к черту!

Князь нехорошо улыбнулся, а потом отпнул ножичек, до которого пытался долезть его враг.

– Лучше сдохну, чем тебе хоть что-то скажу!

– Скажешь, ты мне все скажешь. – Ладимир, не дожидаясь, пока Клим соберёт остатки разграбленного обоза да поймает лошадей, взвалил на себя пленника и пошёл в лес.

– Клим, вези добро по дороге, будешь отвлекать, а то вдруг вернутся лихоимцы! Я по другой дорогой пойду. Выведать кое-что надобно!

– Понял, князь! Может, тебе людей выделить?

– Не надо! Дойдёшь до Святослава, сообщи о нападении и скажи, чтобы делал все без меня…

– И боле ничего не сказал? – Святослав нахмурился.

– Боле ничего, князюшка. – Клим боялся Загорского, вроде нормальный здоровый мужик, но вот шло от него что-то, чего солдат разобрать не мог. – Сказал, что сам нагонит.

– Черт подери! – стукнул по столу Трофим. – Да я его! Своими руками, надо же, теперь, когда… Когда… Черт!