Святослав Загорский. Закон Севера

Утро, нахмурившись, не хотело выпускать Ладимира из места, которое теперь вынужден был называть домом. Недовольно лаяли собаки, нежелающие вытаскивать носа из псарни, недовольно фыркали кони, казалось, даже петухи не кукарекали. Странный день, на мгновение подумалось Ладимиру. Странным показалось и то, что впервые его вышла провожать Ольга. Нет, княгиня слова не вымолвила, просто стояла и смотрела, как он с отрядом выезжает за ворота. На мгновение князю показалось, что ненависти в этом взгляде больше нет, скорее… сожаление? Он ещё раз оглянулся, но жены больше не было на крыльце, а ворота закрывались на засов. Пока он отсутствует в городе, то и входа другим не будет, от беды подальше.

Ладимир глянул на свой город. Окружающую серость не разгоняли даже полыхавшие цветом флаги на вышках.

– Холодрыга какая сегодня, – пожаловался старшина его отряда. – Знал бы, зипун бы надел.

Ладимир гоготнул.

– Да, Клим, жаль только, что зипун от стрел не убережёт. Только вот от стрелы легче помереть, чем от холода.

– И то верно, – согласился солдат, поглаживая доспехи. – Железо-то оно надёжнее, особливо, когда собираешься дань платить.

– Противно все это, – вслух заметил князь то, что не хотел озвучивать.

– А то, – согласился с ним Клим. – Деды наши платили, теперича вот и мы сподобились татарам возить добро наше да просить на княжество посадить! – Солдат нахохлился да разошёлся привычной бравадой: – Когда-нибудь, обязательно когда-нибудь мы дадим отпор! Вот соберёмся едино и как дадим! – Тут мужик потряс кулаком в воздухе.

Ладимир улыбнулся тому, что вера – это то, что в людях, даже в нем самом, не умирает. Чубанский получил накануне письмо от Святослава, в котором тот довольно подробно дал пояснения, что необходимо собрать к походу в Орду, что совершали все князья без исключения. Не утаил Святослав и того, что дорога будет дальней и нелёгкой, да и то, что могут совсем не вернуться.

Подивился он тогда. Раньше, в простой жизни кузнеца, он и подумать не мог, сколько всего делают господа, что заседают в богатых домах. Что им не только заботы личные решать надо, но и то, чтобы заботы личные не повлияли на простой люд. Что этот люд кормить надо да охранять. Содержать армию, считать казну, торговать. Да многого не знал тогда кузнец. Теперь же князю приходилось этому учиться быстрее быстрого.

– Дадим, обязательно дадим, – улыбнулся Ладимир, подгоняя коня. А в мыслях торопился ступить на постоялый двор, чтобы чёрное зарево, что раскинуло свои крылья, как ворона от одного края до другого, не накрыло их по дороге.

Зря надеялся Ладимир, застигла непогода на полпути. Холодные порывы ветра сбивали с ног даже лошадей, холодный ливень хлестал не меньше. Забираясь легко под железные одёжи, не оставил ни одного сухого места.

– Это прям ад! – орал рядом Клим, стараясь перекричать стихию.

– Держись! – только и ответил Ладимир, подъехал к коням, что кое-как тащили повозку с данью. Ежели колымага встанет на дороге, размокшей и разъезжавшейся под ногами, то им не поздоровится. Мало того, что ткани да пушнину размочит, то и непонятно как им вылезти будет из этой заварухи, а если к этому безумию добавить и лихоимцев… И словно накаркал: рядом просвистела и воткнулась стрела.

– В оборону! В оборону! – вскричал князь, соскальзывая с коня, стараясь закрыть тушей себя от обстрела.

С обоза свалился возница, схватившись за область груди.

И ни черта. Ни черта не было видно, где нападающие, сколько их. Вся серость обрушилась на них. Ладимир кое-как обнажил меч, для этого пришлось оттолкнуть коня и встать к обозу спиной. Рядом спешились воины, стараясь закрыть князя спинами. Кто-то кричал от боли. От чёртова шлема Чубанский не мог рассмотреть на расстоянии вытянутой руки. Хотелось крикнуть, чтобы они расступились. Рядом на Ладимира кричал Клим:

– Князь, не сымайте шлем! Князь! Князь! Вы куда? Охранять князя!..

Глава сорок вторая

Трофим легко коснулся губами Алениных. Сердце ликовало и упорно не хотело замечать очевидного: девушка не желала становится его женой. Лежала, плотно сжавши руки, ноги и глаза с губами, казалось, и дышала через раз. Трофим обозлился.

– Да что с тобой не так? Неужели настолько я тебе противен?

Алена подскочила на кровати, заплакала, руки целовала.

– А что? Что тогда?

Отвернулась к окну. Трофим догадался.

– Не любишь меня. – Она только кивнула слегка.

– А кого тогда любишь? – Алена закусила губу и не смела смотреть на воеводу.

– Ты глупая. – Воевода обнял девушку за плечи, заставляя повернуться и посмотреть на него. – Кто о тебе позаботится больше, чем я? Да, Чермного нет, но кто тебя после всего случившегося простит? Думаешь, не догадается люд простой, не вспомнит тебя в простых одёжах, не признает в тебе погибшую лекарку? Дак тебя же как ведьму камнями забьют! Неужели жить не хочешь?!