Святослав Загорский. Закон Севера

И, кроме того, на её месте стал красоваться новенький шатёр с премиленькой русоволосой девушкой. За одну ночь, что провёл Бикбей с той женщиной, у последней появилось несколько служанок, горы одежды да личный скакун. Последнее испортило настроение пуще прежнего. Осинка не спала, мучилась. Планы, что приходили в её голову, казались глупее и глупее. Северянка не могла предугадать хана, как могла предугадать любого другого мужчину. Странно, но ни разу в голове не промелькнула мысль о том, что ей порадоваться надо. Без внимания великого хана у неё появится надежда на свободу, на то, чтобы ещё раз увидеть Святослава. Но нет, в тот момент ослеплённая гордыней Осинка отчего-то решилась на отчаянный шаг.

Глава тридцать девятая

Прохлада стояла в степи, тучи нависли над ней, грозясь в любую минуту пролиться дождём. Порывистый ветер срывал плохо прикреплённые для сушки вещи, нещадно теребил флаги. Женщины старались скрыть в шатрах детей, торопливо доделывая дела. Старики подвигались ближе к огню, их кости гудели, предчувствуя скорое приближение шторма.

Зато на островке, где тренировались смелые воины на потеху великому хану и его новой наложнице, казалось, этой непогоды не замечали. На поляне разразилось настоящее сражение, и от него палило огнём и ненавистью.

Великий хан, глаза которого горели азартом, наблюдал, как его рабыня, оттесняемая двумя воинами, ловко отбивалась, используя приёмы, которых Бикбей раньше не видел.

Гибкая, тонкая, не сдающаяся и упрямая, как тысяча демонов, Осинка разила противников деревянным мечом. Пот струился по лицу, заставляя волосы и свободную одежду липнуть к коже. Осинка внимательно следила за двумя соперниками, что пытались зайти со спины, предугадывала их действия, и если бы воины хана были умнее, то заметили, что идут прямиком в хитро расставленную ловушку.

– Великий, – прохныкала Степанида, отвлекая хана, и Бикбей не успел заметить контрудар, что провела северянка, разя мужчин. Если воины были бы на поле брани, траву уже оросили бы цвета их внутренностей. – Пойдём в шатёр, я замёрзла…

Тимур-Бикбей посмотрел в сторону поляны, где, нагло улыбаясь, праздновала победу Осинка, а проигравшие мужчины под улюлюканье пристыженно уходили в строй. Его бровь дёрнулась, и хан посмотрел на Степаниду:

– Иди… – бросил Бикбей и стал сбрасывать с себя халат.

– Но… – Степанида чувствовала, что надо остановить мужчину во что бы то ни стало.

Хан поднял палец, делая знак рабам и одновременно заставляя женщину замолчать. Любовница пискнула, когда слуги под руки подняли девушку и повели против желания в отведённое для наложницы место. Теперь Бикбею все равно на неё. Интерес разом угас, и она это поняла, досадливо закусывая губу, позволяя увести подальше, дабы не прогневить хана.

Тем временем воины возбуждённо заголосили, приветствуя великого.

Рождённый десятым сыном Оглыб-хана, слабым физически, не особо выделявшимся среди своих сверстников, хан научился не проигрывать, тренировался с раннего детства каждый день, невзирая на холод, голод, болезни. Учился у лучших. Его отправляли в услужение улусов по всей степи и даже в далёкий Китай.

Хоть Тимур-Бикбей любил драки, прекрасно понимал, что непобедимых воинов нет, поэтому любил и заговоры. Гибкость ума, возможность успокоения разума, когда другие терялись в ярости, и многие другие качества помогли выжить Бикбею из всех тринадцати братьев и наконец возглавить Орду.

Народ считал его небожителем, настолько умело хан обходил противников. Не веря в такое везение, приписывали его матери ведовство и то, что свела не одно стадо баранов, чтобы выкупить удачу своему сыну. На самом же деле он побеждал потому, что всегда был готов заплатить за победу любую цену, а за таких и духи стоят разом.

В планы Тимура-Бикбея входило разделение монголов. Жирным пятном ставка наросла на теле у сильных воинов. Часть улусов, что осела в Каракоруме, занималась одним – заговорами, а это привело к ослаблению войск в целом, потому как стало происходить такое, что слабые и хитрые сворой побеждали сильных. С этим Бикбей не был готов смириться, его великий улус платил кровью и потом, жил, как повелели предки, кочуя с места на место, нападал и грабил во славу монголов, а эти забыли наследие, стали разлагающимся скотами, способными только пожирать львиную долю, что зарабатывала Орда набегами да данью.

Хан верил, что не даст угаснуть цвету нации. Поэтому и объезжал бескрайнюю степь, проверяя союзников, выявляя противников, их слабые стороны, самостоятельно осматривая лежавшие у его великого народа под ногами территории. После недолгого пребывания в ставке хана Уруга Бикбей понял, что улус, подле которого они остановились, не поддержит разделения от Каракорума. Уруг твёрдо стоит на том, что разделение приведёт к такому расколу, что собрать под одни знамёна монголов, как это сделал некогда великий Чингис, боле не получится и советовал великому хану пересмотреть планы.