Святоша

Я бы ненавидела его за это, если бы он не выглядел сейчас таким жалким, как побитая собака.

— Мы собираемся привлечь их по другим обвинениям, — говорит он, и на этот раз почти убедительно.

— Ты чертов мудак, — говорю я. — Если она тебе так нужна, просто пойди и найди ее.

— Дело не только в этом, — говорит он мне. — Знаю, ты мне не веришь, но я действительно пытаюсь помочь тебе, Скарлетт. Просто дай мне еще несколько дней. Это все, о чем я прошу. Ты не хуже меня знаешь, что если ты выйдешь за эту дверь, ты умрешь.

Я дуюсь, прохожу через комнату и опускаюсь на стул. Не потому, что я боюсь.

Просто я чертовски устала от всего этого.

— Что еще я должна сделать? — бормочу я.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Рори

— Сегодня ты не будешь участвовать, — говорит мне Кроу, пока я бью по груше уже окровавленными костяшками пальцев.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему, качая головой.

— Херли, блядь… больше некому же.

— Следи за своим языком, когда разговариваешь со мной, — рычит он. — Ты мне друг и брат, но ты должен помнить, что я еще и твой босс.

— И у тебя нет веских причин не пускать меня сегодня на ринг. За последние две недели я принес тебе кучу денег.

— Да, — соглашается Кроу. — А еще ты повредил плечо и ногу. Посмотри на себя.

Он жестом показывает на зеркало, но я его игнорирую.

— Нужно только приложить немного льда, и все будет в порядке.

— Что тебе и правда нужно, так это немного свободного времени, — говорит он. — И это не просьба, а приказ.

Я хлопнул кулаком по груше, и Кроу ретировался.

— Не хочешь ли ты вместо этого оторваться на мне?

Я оборачиваюсь и вижу того, кого можно назвать самым тупым придурком на планете.

— Решил сдохнуть? — спрашиваю я его. — Поэтому приперся сюда?

— Нет, — отвечает он. — Но у меня есть к тебе другая просьба. И я уже давно ни с кем не спарринговался.

— Это не открытый спортзал, — говорю я ему. — Отвали.

— Это насчет Скарлетт.

Я игнорирую его и иду поправлять обмотку на руках, хотя на самом деле я хочу только набить ему морду, пока он не перестанет говорить.

Парень снимает рубашку и чувствует себя как дома, выходя на ринг. На мой гребаный ринг в моем гребаном спортзале.

— Я ищу только честного боя, — говорит он. — Так чтоб все по чесноку.

Я смотрю на него, а он закатывает штанину, обнажая протез.

Опять же, у этого парня явно не хватает пары клеток мозга.

— Я знаю, что ты человек чести, — говорит он мне. — Так как насчет спарринга?

— Ты ни черта обо мне не знаешь.

И вот я уже оказываюсь один на один с ним на ринге. Я не возражаю против того, чтобы несколько раз дать ему по башке, прежде чем отправить его отсюда восвояси с поджатым хвостом. Он может бежать обратно к Скарлетт и продемонстрировать ей, какое он ничтожество.

— Меня зовут Букер, — говорит он мне.

— Да мне похуй.

Я иду прямо на него, выбрасывая свинцовый хук, который, как я ожидаю, размозжит ему голову на полпути к плечу.

Вместо этого он уклоняется и наносит мне неожиданный удар в живот.

И что ж, что вы думаете. Этот ублюдок знает, как драться.

Он пожимает плечами, и мы снова кружим друг вокруг друга, как акулы.

Я человек чести, и мне не нужна сомнительная тактика, чтобы победить, поэтому мы ограничиваемся ударами. Через несколько минут я понял, что ему не очень удобно наносить апперкоты.

С этого момента я наношу ему целую кучу таких ударов.

Но он отдает столько же, сколько получает.

В основном хуками, которые никогда не были моей слабостью, но он быстрый. И хорошо обучен. Он говорит мне, что он бывший военный, как будто это и так не очевидно.

В конце концов, мы объявляем ничью. И мне все еще не нравится этот ублюдок, но, по крайней мере, теперь я могу его уважать.

Букерн садится на одну из скамеек и пьет воду из бутылки, которую я ему бросил, пока я вытираюсь полотенцем.

Я знаю, что будет дальше.

Ему есть что сказать о Скарлетт.

Но я не хочу этого слышать.

— Тебе лучше уйти, — говорю я ему.

Он молчит некоторое время, а потом огорошивает:

— Я не ее парень. — Я запихиваю все свое снаряжение в сумку. — Я агент ФБР.

На этот раз он привлек мое гребаное внимание, и он, черт возьми, это знает. Каждый мускул в моей спине напрягся, и боль предательства снова и снова прошивает меня насквозь.

— Это не то, что ты думаешь, — говорит он.

— Тогда что это, блядь, такое?

Я хмурюсь.

— Каждое чертово слово, слетевшее с ее уст — ложь. Ты знаешь почему, — говорит он. — Она делает это, чтобы защитить себя.

— Меня это больше не касается, — говорю я ему. — Так что переходи к тому, что хотел сказать, когда заявился сюда.

— Я облажался.

Теперь Букер смотрит в пол, и мне это нравится даже меньше, чем то, что он сказал мне, что он кровожадный федерал.

— Я пытался помочь ей. Я пытался поступить правильно. Но я также вел себя как эгоист.

— Скарлетт в беде? — спрашиваю я, потому что это единственное, что имеет значение в данный момент.

— Она должна была дать показания против Ройса Каррингтона, — говорит он. — И против других тоже. Но дело сорвалось.

— Кто такой Ройс Каррингтон?

букер качает головой.

— Один из пяти.

Я пододвигаю стул и сажусь напротив него.

— Почему она мне не сказала?