Сведите ваши счеты

Сколько времени прошло в этом нелепом кружении, сказать затрудняюсь. Солнце оторвалось от линии горизонта и зависло низко в небе. Иногда оно слепило глаза, даже сквозь защитное стекло или из экранов; иногда наоборот освещало вездеход врага как на ладони. Отстреливался я только для видимости. Пробить защитное поле невозможно, «дырок» в нем нет, а рассчитывать на то, что мне удастся израсходовать запас энергии машины, не позволял опыт. Раньше кончатся силы у водителя, ему потребуется сон, а поразить неуправляемый вездеход несколько способов есть. И я знал, кто раньше свалится от усталости — глупо предполагать, что враги не догадаются спать по очереди.

Но не у Хельми Пака был перевес, потому что все-таки решает все не количество, а качество. Не численность войска, а знания командующего. А я не зря провел на Марсе эти недели: кое-что почитал, кое-кого порасспрашивал, и теперь из десятка маленьких хитростей выбрал одну, более на мой взгляд подходящую к ситуации.

Защитное поле — это не полупрозрачное зеркало, а двустороннее. Как оно гасит и рассеивает атаку снаружи — так и изнутри, поэтому дырочки, чтобы выпустить ваш гнев — выражайся он в виде луча или взрывающегося снаряда — все-таки есть. Но для луча они очень-очень маленькие; это только кажется, будто луч — что твой прожектор в ночи, на деле он больше напоминает пулемет, то есть состоит из миллионов обрубков. Дырочка в поле выпускает один такой кусок — и закрывается, пока не подоспеет следующий.

Но все еще сложнее: попадание в отверстие под углом не дает нужного результата, это изобретатели продумали. Только от одного невозможно уберечься — от самого прямого попадания; то есть когда вы палите противнику в ствол, а он палит в ствол вам. Но уж тут все — как нигде по-честному, потому что все эти открывания-закрывания происходят с такой скоростью, что никакой компьютер не рассчитает, учитывая множество других факторов, от работающего мотора до частоты излучения того же компьютера. Так что, кто кого — дело случая. А случай просто не мог не быть на моей стороне.

И я принялся подставлять под встречный огонь сопла лучеметов. На всякий случай в качестве домашней заготовки была составлена программа, начинающая палить всякий раз, когда луч противника приближался к нужному месту; ну и просто беспорядочно, для отвода глаз. Так что я мог сосредоточиться исключительно на управлении машиной и маневрировании. И поэтому не сразу заметил «дрозда», сделавшего несколько кругов над полем боя и опустившегося неподалеку. А главное — меня не предупредили приборы. А еще раньше — Дик с базы о том, что «дрозд» вылетел.

Вот это было уже серьезно. Если обе машины возьмут меня в оборот, мне крышка. Я даже заскрипел зубами от гнева и бессилия. Впрочем, ничего не оставалось, как продолжать играть с Хельми Паком в русскую рулетку: шансы — пятьдесят на пятьдесят. Но теперь, по всем законам справедливости, — сто к нулю. Если справедливость существует.

Момента, когда лучи двух вездеходов оказались на одной линии, я, естественно, не заметил. Только яркая небольшая вспышка, серия вспышек, как в грозу многоступенчатая молния — и все. Взрывная волна тряхнула меня и отшвырнула головой о крышу кабины.

Я не потерял сознания, потому что ясно помню, как лежал, подвывая от боли, и все же радостно думал: справедливость — есть. Есть справедливость.

Тишина стояла такая ужасная и неживая, что чтобы проверить, жив ли я и цел, я произнес вслух:

— Ну ты герой, парень. Ну ты крут.

Жив. И уже просто так ответил на похвалу со скромным достоинством:

— Ну, крут — не крут, а выкрутился.

В этот момент в кармане пискнул мой маленький компьютер. Кто-то вызывал меня, а судя по тому, что принял сигнал он, все остальное барахло в вездеходе безнадежно мертво.

Я поднял крышку, но экран не засветился.

— Ты молодец, дорогой, — это была она. Черт возьми, мир так прекрасен, и вот я получил поздравления от двух самых дорогих человек — от себя самого и от Милы.

— Как хорошо, что ты здесь, дорогая. А почему тебя не видно?

— Пока незачем.

— То есть, это ты убрала изображение? А то во время последнего сеанса с базой я тоже не видел Дика.

— Я знаю. Если бы не недостаток опыта, этого сеанса не было бы вообще.

— Что? Это сделала ты? Разве такое возможно?

— Что возможно? — она усмехнулась. — Вообще вырубить базу? Или чтобы это сделала я? И то, и другое, милый.

— Но зачем? Ты, что ли, всерьез на его стороне?

— Зачем? Ну, ты все-таки не дурак. Я хотела появиться неожиданно. Кстати, неожиданно и для него. Может быть, увидев мою птицу, они замешкались и пропустили твой выстрел, а?

— Может быть… Значит, база просто не может посигналить, а меня услышит?

Мила чуть помедлила с ответом и, слава богу, поняла, что врать мне после этой паузы глупо.

— Только попробуй! — натянуто рассмеялась она. — Я заглушу тебя.

Положение, кажется, становилось несколько неустойчивым.

— Какого черта, Мила! Разве мы больше не вместе?

— Вместе? — она снова помолчала. — Да, мы вместе. Мы навсегда теперь будем мужем и женой. — Она хихикнула: — Пока смерть не разлучит нас.