Свечная башня

Стартовая точка для нее ознаменовалась смертью. Мирослава умерла, но ее вернули. Возвращали долго, с отчаянной и яростной настойчивостью, стоившей ей нескольких сломанных ребер. Вернули, выдернули из мира теней в мир света, но, кажется, она все равно прихватила с собой клочок тьмы. Это было что-то страшное, не позволявшее Мирославе спать. И вот тогда в ее жизнь уверенной походкой вошли мозгоправы!

Первый был тот самый бабушкин знакомый психиатр. К нему Мирославу пару раз в месяц возил дядя Митя. Психиатр был по-своему хорош, но до конца не понимал глубины Мирославиной травмы. И тогда подключился Всеволод Мстиславович. Это ведь он познакомил Мирославу с модным и, как она потом узнала, очень недешевым психологом. Именно он поначалу оплачивал и дорогу в Пермь, и сеансы. Это уже потом Мирослава начала зарабатывать достаточно, чтобы рассчитываться с психологом самостоятельно.

Сеансы помогали. Она научилась не бояться и перестала просыпаться по ночам в холодном поту от приснившегося кошмара. Она научилась архивировать свои чувства, мысли и страхи и прятать их в кладовку с ментальным барахлом. В какой-то момент она начала это делать так хорошо, что напрочь забыла, что там хранится в этих пыльных коробках! Из полного спектра обычных человеческих чувств у нее осталась только тлеющая, но до конца необъяснимая ненависть к Славику.

Психолог объяснял Мирославе, где искать корни этой тихой ненависти. Он объяснял, а Мирослава боялась, как бы то же самое он не объяснял еще и Всеволоду Мстиславовичу. Но, судя по тому, что лояльность и симпатии босса к ней только крепли, психолог высоко ценил врачебную тайну. На самом деле он был хорош во всем, кроме одного. Чтобы разобраться с проблемой окончательно, Мирослава хотела вспомнить, а он заставлял забыть саму причину проблемы. Ей это казалось в корне неправильным. К тому времени она уж прочла не один десяток книг по психологи и даже психиатрии, прошла не один курс по самопознанию.

Курсы она впоследствии сочла бесполезной тратой времени и денег, хотя они тоже кое-чему ее научили. Вот хотя бы коммуникации и контролю. Но больше, чем психолог, для Мирославы не сделал никто. Оставалось лишь убедить его в собственной правоте, оставалось заставить вернуть ей украденные воспоминания. Она была взрослой и она была готова к тому, чтобы узнать правду. И психолог, кажется, тоже уже был готов сдаться, но вот беда – он трагически погиб. Его смерть стала трагедией и для Мирославы тоже. Она потеряла не только консультанта, но и друга. А еще она потеряла надежду. Самые важные воспоминания так и остались пылиться под замком в железной коробке, а Мирослава так и не получила ключ. Наверное, именно поэтому она без колебаний дала свое согласие на работу в Горисветово, принимая из рук Всеволода Мстиславовича тисненую золотом визитку другого не менее дорогого и не менее именитого психолога. Шеф пекся о ней с самого ее детства почти так же сильно, как дядя Митя, но иначе. Его опека выражалась в денежном эквиваленте, по-другому он не умел.

А Мирослава согласилась! Еще не так давно это назначение показалось бы ей падением с Олимпа на грешную землю. Еще не так давно с местом, где прошло все ее детство, у нее ассоциировалось все самое плохое, самое мучительное, все то, от чего она так старательно уезжала на своем воображаемом танке. Но тогда это решение показалось ей единственно верным. Чем ты ближе к эпицентру событий, тем проще взломать чертов замок на ящике с воспоминаниями.

Кто ж знал, с чем придется столкнуться… Если бы знала, то никогда и ни за что! Потому что она не безмозглая дура, а очень здравомыслящая особа. Была здравомыслящая… До тех пор, пока не вздыбилась и не зазомбовела. До тех пор, пока не начала вспоминать…

Вот и сейчас она вспомнила…

– …Почему ты не кричишь, мелкая?

И тычок в спину, прямо между лопаток. И вкус сырой земли на губах, потому что упасть красиво не получилось. Потому что упала лицом в грязь. И не сама упала, а помогли. Вот Славик и помог.

Это ли не повод для мести? Застарелая детская травма? Настолько ли она травматичная, чтобы ради будущей мести переживать то, что случилось минувшей ночью, ломать и травмировать себя заново? Мирослава не знала. Вернее, пока не решила. Здравый смысл и холодный расчет выручали ее раньше и выручат сейчас. Но для этого нужно улыбнуться, расслабиться и снова стать послушной заей. На время, просто, чтобы усыпить бдительность.

У нее получилось. Кофе Славику варила уже не мелкая и не тигрица, а зая. Варила и боролась с острым желанием сыпануть в чашку крысиного яду. Вот такая она была коварная зая!

– Думаешь, это тот же самый маньяк? – спросил вдруг Славик.

Он сидел за круглым столиком, подперев кулаком щеку. Вид у него был задумчивый.

– Какой тот самый? – Она не стала оборачиваться. Просто, чтобы он не увидел выражения ее лица.

– Тот, который орудовал тут тринадцать лет назад. Зая, не прикидывайся дурой! Твоя память ведь до сих пор при тебе?