Свеча Хрофта

У него, Хрофта, и бестелесной волшебницы был общий враг — враг Новых Богов. Тот, кто привел Девчонку в хижину в Живых скалах, тот, кто дразнил и распалял ее жажду битвы появлением ложных зофаров и укрыл страшным заклятьем при обрушении храмовой арки. Этот враг, очень сильный и опасный, предпочитал пока оставаться невидимым. И, безликий, был стократ опаснее.

Но Хрофт видел теперь совершенно отчетливо, что за ними постоянно наблюдали. Наблюдали в скалах, наблюдали по дороге в лагерь и в лагере. Наблюдали не за ним — за Рунгерд. И поскольку Хрофт не заметил магического следа, он был уверен — наблюдатель рядом. Возможно, не один из тех, кто придумал сложнейшую комбинацию, ключевой фигурой которой была Руни, а всего лишь слуга этих могущественных сил. Но и этот слуга оказался достаточно силен и умен, чтобы, даже вмешиваясь в критический момент, не оставить следов своего вмешательства и не обнаружить себя.

Это должен был быть кто-то из тех, кто всегда рядом с Руни. Кто-то из ее «золотого отряда»? Каких-то три десятка людей и альвов. Но к хижине Хрофта она взяла с собой не всех…

Отец Дружин обвел суровым взглядом лодки. И ответ пришел сам собой: те, кто всегда с ней. Трое. Братья-альвы. Диркрист, Рихвин и Велунд. Колдун, Воин и Полукровка. Это должен быть кто-то из них.

И взгляд Хрофта остановился на Велунде. Отчаянно бросаясь в бой при одном лишь намеке на то, что Девчонка в опасности, и он, и Дирк использовали чужие заклятья. Хотя, тут Хрофт был совершенно уверен, это были заклятья, сплетенные той, чей дух они нынче видели в Храме. О них он собирался потолковать с Руни, когда та отойдет от обиды и вспомнит, что предводительнице молниеносных и дерзких лесных воинов не пристало вести себя как капризному ребенку.

Но Дирк не мог защитить Руни на ступенях Храма, его не было на площади. Мог ли успеть закрыться от камней Вел? Рихвин, похоже, не слишком силен в магии. Но и его нельзя сбрасывать со счетов. А что, если кто-то из них узнал Свечу? Недаром же Дирк не желал ответить прямо.

Владыка Асгарда вновь вгляделся в лица Дирка, Велунда и Рихвина, на этот раз стараясь уловить в них знакомые черты, увидеть одному ему понятные знаки. Возможно, за личиной альва скрывался кто-то из тех, по кому он так тосковал.

Хрофт понял, что слишком многого не замечал и не желал замечать, и это едва не привело его в смертельную ловушку. На кону было в тысячу крат больше, чем его жизнь или сила, даже чем его честь. На кону стояло само Упорядоченное. Кто-то хотел покачнуть чашу Равновесия, лишив Хедина и Ракота новообретенной власти. И — чего никак не мог понять и принять Хрофт — для этого выбрал смертную. Но замысла игроков Отец Дружин пока разгадать не мог.

Тот, кто вел с ним эту игру, опережал на несколько ходов. И Отец Дружин, не знавший равных в битве, понял, что сейчас не способен помочь ни меч, ни верный Слейпнир. Когда-то давно, когда он восседал на золотом троне, его называли Мудрейшим. За эту мудрость он отдал глаз. Жажда мести, долгие годы отравлявшая его душу, сделала Хрофта злым и суровым. Но даже в изгнании он жадно искал нового, алчно тянулся к знаниям, тем, что принесло с собой новое время, понимая, что знать — означает властвовать.

И сейчас, вновь и вновь задавая себе все новые вопросы и не находя ответов, Хрофт чувствовал себя слепцом, бредущим в угольной тьме бессилия, и хотел знать как можно больше. Он хотел знать все.

— Как это работает? — От неожиданности юный альв вздрогнул и с недоверием уставился на Древнего Бога, словно из-под земли выросшего у него за плечом. Юноша расправлял на прогретой солнцем земле в паре сотен шагов от песчаной полоски берега один из тех плащей, что помогли летунам добраться до крепостных стен. Если бы Хрофт не видел плаща в действии, он не поверил бы в то, что с помощью лоскута кожи можно без магии покрыть расстояние около двухсот футов. Плащ не представлял собой ничего удивительного. Широкие полы. Ремни для тела и рук лежали рядом.

Отодвинув в сторону онемевшего от робости юношу, Хрофт склонился и потрогал полы плаща. Там, где в воздухе виднелся прочный каркас, он нащупал лишь довольно толстую, но очень мягкую полоску неизвестного металла. Хрофт надрезал шов и потрогал металл. Он был теплый, температуры человеческого тела, и розоватый на отсвет.

— Так как он летит? — переспросил Хрофт, но ответил ему не мальчишка-альв, а неслышно приблизившийся Велунд. Зеленоглазый жестом отпустил паренька, заверив, что закончит работу сам.

— Все просто, о Великий Один, — начал он.

— Хрофт, — перебил его Владыка Асгарда, — называй меня Хрофтом. И передай всем, чтобы не слишком часто вспоминали другие мои имена. Один не стал бы вожжаться с вашей капризной госпожой. Такое под силу только неприхотливому Хрофту.

Вел улыбнулся, оценив дружелюбный тон Отца Дружин, и продолжил:

— Надень, Великий Хрофт, хотя… Боюсь, эти плащи рассчитаны на фигуру более скромных размеров.

Хрофт попытался набросить плащ на широкие плечи, но тот, несмотря на ширину, действительно оказался короток и мал.