Свартхевди - северянин

       Силы возвращались ко мне быстро, и хотя я был по прежнему слаб, но спустя пару-тройку седмиц мог уже не опасаться ночью быть утащенным тараканами, и кружка мутного скверного пива, которую получал к обеду и ужину, меня больше не перевешивала. Я даже начал потихоньку подкатывать к кухаркам и замковым служанкам, но успеха не имел, а попытки использовать свои способности по внушению привели к неприятному эффекту: вкупе с моей худобой и общей хилостью, чувства, вызванные мною у местных теток, получались исключительно материнскими, что раздражало неимоверно. Но хоть кормить лучше стали, что тоже не могло не радовать - жрать-то хотелось постоянно.

       Познакомился с местными вояками, те восприняли мое появление в стенах замка в целом равнодушно, с остальной прислугой тоже познакомился, с похожим результатом.

       А вскоре в замке появился и сам мастер Ульрик, и не замедлил меня навестить, причем проделал это прямо во время завтрака.

       - Здрав будь, Свартхевди! - поприветствовал меня дородный мужик в кожаном жилете поверх шерстяной рубахи, усевшийся рядом со мной за кухонный стол - Смотрю, поправился почти?

       Я как раз пытался разжать челюсти, прочно завязнув зубами в куске окаменевшего много лет назад сыра из замковых запасов на случай осады, и весьма опасался их в этом куске оставить, поэтому ответить на приветствие вежливо не смог, получилось лишь проурчать что-то утвердительное, и кивнуть головой.

       - Ты ешь, ешь, - милостиво дозволил дядька - Прожуй, потом поговорим.

       Я вытащил острые свои клыки из сыра, и смог, наконец, рассмотреть собеседника: морщинистое лицо, длинный нос с горбинкой, коротко подстриженные седые волосы, седая же, совсем короткая аккуратная бородка, в которую гость спрятал добродушную улыбку и внимательный взгляд голубых глаз, в котором не обнаружилось злобы или фальши. Хороший, наверное, дед.

       - И, правда, отцом наречен я Свартхевди, прозвищем Конь, сын Бьерна Полосатая Борода, внук Торвальда Трески, - согласно всем правилам вежества представился я - Кто же ты, уважаемый? Кто твой отец, и как твое имя?

       Ко мне подскочила Иви - молодая полногрудая кухарка, зашептав на ухо: "мастер Ульрик это, бестолочь! Кланяйся ему, быстро!"

       Она, несомненно, хотела мне добра, но спину я гнуть все равно не стал.

       - Права она, мое имя Ульрик Ризе, и у меня к тебе дело, - ответил мне гость, а я был весь внимание, и он продолжил - В нехорошем виде тебя Том привез, в плохом виде, я бы сказал...

       - Ты лечил? Прими благодарность, мастер Ульрик.

       - Приму, куда ж деваться, - степенно кивнул головой мастер - Только кроме благодарности, ты мне расходы возмести. Случай у тебя интересный образовался, так что, штопал я тебя, будем считать, бесплатно, а вот зелья дорогие использовал. На дороге не валяются - с намеком подмигнул мне старый лекарь.

       - Справедливо, - согласился я.

       А чего тут спорить. Дорог топор к битве, ложка к похлебке, девка к постели, а парус к ветру. А лекарь к полудохлому Коню.

       - Ну, раз справедливо, то марка золотом с тебя, - равнодушно поведал мне собеседник.

       Я в это время пил пиво, так подавился, и едва не откусил кусок от глиняной кружки.

       Золотая марка это много. Одиннадцать - двенадцать здешних серебряных марок или полста серебряных пеннингов (на наши деньги), если в размен, но за нее обычно больше дают. За десяток полновесных пеннингов у нас можно было бы купить молодого сильного трэля, а поторговаться - так и дешевле взять можно.

       - Сколько??? - прокашлявшись, промяукал я.

       - Марка золотом, - не меняя интонации, повторил мастер - Сам суди: на тебя только укрепляющего четырнадцать больших склянок ушло, а обезболивающее, а снотворное, раствор, рана чтоб не гнила, а чтоб затягиваться начало? А служанке что тебя кормила с ложки беспамятного и задницу тебе мыла, я ей платил. Так что, марка золотом. Или серебряных марок можно, десяток, и еще четыре. Золото нынче дорого... - посетовал старик - У тебя есть? Том сказал, денег у тебя с собой нет, может, захоронка какая имеется?

       Я открыл рот, дабы поведать что...

       - Тогда людей с тобой пошлю, и, вон, Самуэля еще. С патрулем и съездите, куда там тебе надо. Привезешь деньги и сразу свободен станешь! - продолжил Ульрик.

       Я поглядел на разбойничью рожу рекомого Самуэля, зашедшего на кухню погреться и выпить кружку пива, и рот свой закрыл.

       - Нету.

       Как достану, что в мешке (если еще найти его смогу под снегом), так меня там и прикопают. Скажут: волки заели ночью - потому что не могут волки ночью не заесть того, у кого в выкопанном мешке золотишка сильно больше марки золотом, и при этом под рукой нет оружия и верных друзей. А что у тех волков зубы железные окажутся, что режут, а не рвут - так, кого это волнует? Мастеру заплатят, остальное поделят.

       И водичка непростая там же приложена, мастер наверняка влет определит, что это такое, и тоже счастлив станет. И ему тоже свидетель ни к чему, который знать будет, какое счастье алхимику на старости лет привалило.

       - Нет у меня столько денег, - сумрачно заявил я.

       - Значит, отработаешь.

       - Кем?

       - Кем скажу. Том рассказывал - ты в травах разбираешься, и в алхимии понимаешь толк?