Свадьба вампира

Неожиданно Юрка, присев, провел мастерскую подсечку, Басик, не ожидавший дерзкого нападения, плюхнулся наземь. Юрка тут же оседлал его и заработал кулаками. Басик пытался вывернуться, но Юркины колени держали крепко, а град ударов был таким плотным, что беспризорник взвыл, забыв о приличиях. Остальные пацаны с благоговейным ужасом наблюдали.

– Проси прощения!

В ответ раздался мат. Тумаки не прекращались. Донесся школьный звонок.

– Хватит, дорогуша! – наклонившись, Макс похлопал Юрку по плечу. – Будет с него.

Воспользовавшись паузой, Басик вывернулся, вскочил, отбежал в сторону.

– Я тебе зарежу, козел. Понял? – вытирая сопли, крикнул он. – Не попадайся.

Юрка сделал вид, что кидается вдогонку, тот бросился наутек, нырнув за угол сарая.

– Уважуха! Поговорить надо, – Макс протянул ему ладонь, тот вытер ладони о брюки, с достоинством ответил на рукопожатие.

– Юрка, звонок. Пошли! – четверка пацанов ждала.

– Идите, догоню.

Ребята ушли, оглядываясь на Макса. Разгоряченный Юрка ждал вопросов, шмыгал носом.

– Только не долго. На урок надо.

– Я отец Игоря Рябова. Знаешь?

– На соседней парте сидит.

– Он был вчера в школе?

– Нет, не было. Мы думали, заболел.

– Наш разговор в секрете. Договорились?

– Базара нет. Могила!

– Ты торопишься, я тоже, просто ответь на вопросы. Идет?

– Спрашивайте.

– Сюда, в школу, к нему никто не приходил? Из взрослых.

– Мужик на «Жигулях» вроде вас, здоровый такой. Каждый день.

– Это я знаю. Может, его на улице кто поджидал? Во время перемены.

– Женщина недавно приходила. Мы думали, мама. Она ему конструктор подарила.

– Когда?

– Во вторник, физкультура была. Мне пора вообще-то.

– Юра, вспомни. Как она выглядела: высокая, худая, старая? Черненькая, светлая?

– Молодая. На цыганку была похожа, только красивая, и одета дорого. Шуба коричневая, волосы такие модные. Во все стороны! Клевая тетя. Я пошел?

– Спасибо, Юра. – Макс протянул руку. – Уговор. Никому.

Они обменялись рукопожатием. Юрка сделал пару шагов вразвалку, потом побежал… Подозрение крепло. Под описание женщины подходила Пума, не факт. В любом случае, она под присмотром, и никуда не денется, а вот почему сын спрятал конструктор, почему Борман ничего не сказал? Коробка большая, в портфель не влезет. Впрочем, Игорь мог замаскировать подарок под домашнее задание по трудам или что-нибудь в этом роде. Макс взглянул на часы и поехал к Борману домой. Вчера заезжал, никого не застал, звонил по телефону, не отвечали. Тамара, жена Бормана, ночью сняла трубку, про мужа ничего не знала, сегодня обещала быть дома. Открыла почти сразу, не успел звонок нажать, словно за дверью стояла. Рыжеволосая баба, габаритами Борману под стать. Лет пять назад она была тощей студенткой с лошадиным лицом. Борман купил ей место в винном магазине, и она растолстела, как кабаниха.

– Здравствуй, Тамара. – Макс снял очки, убрал в карман. – Зайти можно?

– Отчего же нельзя. Прошу! – она сделала приглашающий жест рукой, напоминающей свиную ляжку. На пальцах было целое ожерелье золотых колец и перстней.

Макс зашел, не разуваясь и не раздеваясь, не вынимая рук из карманов пальто. Ступая по толстым ворсистым коврам, скрадывающим шаги, сразу обошел все комнаты, не забыв проверить и подсобные помещения. В квартире царило мещанское изобилие, серванты ломились от хрустальных сервизов, стены увешаны коврами, мягкая мебель разных фасонов теснилась в каждой комнате. Он повернулся.

– Прямо дворец, – похвалил он Тамару. – Императорский.

Она скрывала тревогу за вызывающим видом, руки в боки уперла.

– Разгулялся тут. Мог бы и снять сапожищи. Ковры кругом, в чистку отдавать.

Она даже не предлагала сесть.

– Борьку твоего потерял, – Макс невозмутимо открыл ближайший сервант, выбрал самую большую вазу, взвесил на руке. – Тяжелая. Где Борька?

– Я вам не московская сторожевая, тебе лучше знать, – Тамара с беспокойством следила за вазой, которую Макс задумчиво покачивал на руке.

– Не знаешь?

– Нет.

– А если подумать? – Макс бережно поставил вазу обратно в сервант, прикрыл дверку. – Может, он на дачу поехал, или к родителям?

– Откуда я знаю, – успокоившись за вазу, Тамара осмелела. – Мы с ним в разводе, гоню его. Надоели вы мне хуже горькой редьки. И где дружков находит? В пивной наверно.

– Он не пьет, Тамара. Совсем не пьет.

Неужели думает, что он не знает про Бормана все, иначе бы не приставил к сыну? Впрочем, знай все, никогда бы не допустил.

– Откуда тебе знать, Макс! Дружки у него, голь перекатная. Уголовники проклятые, вонючие. Того и гляди, сопрут что-нибудь. Коньячком их напои, балычком накорми, еще и спать уложи. Комнат много, жалко, что ли? А пошли вы все, не боюсь я вас.

Одним движением Макс уронил сервант на пол. Звона не было, был хруст. Резкий, короткий и очень тяжелый. И странное дребезжание. Это Тамара, оцепенев, лязгала золотыми зубами. Макс поставил ногу на поверженный сервант.

– Успокоилась? Еще раз. Где Борман?