Свадьба в Катманду

— Не ест, не пьет… — пробормотала старуха. — Все ждет брата.

— Как его зовут? — спросил Игорь.

— Суреш, — сообщила старуха.

— Суреш! — позвал Игорь.

Мальчик не шелохнулся.

— Суреш, братишка!

— Подождите, — остановила Игоря Дэвика. У нас редко называют детей по именам.

Она приблизилась к малышу, улыбнулась ему.

— Намастэ, канчхо [10].

— Намастэ, — отозвался малыш.

— Во что ты играешь, канчхо? — продолжала Дэвика на непали.

— Вот. — Суреш показал куклу. — Это наша мама. Я разговариваю с ней.

— Ты не голоден, канчхо? Хочешь поесть? Пойдем, я угощу тебя пирожками с горохом.

Малыш заколебался.

— И запьем их кока-колой. Ну что, двинулись?

Малыш сглотнул слюну и вздохнул:

— Нет. Я буду ждать Кирата. Он сказал, чтобы я никуда не уходил. Я буду ждать его.

Дэвика оглянулась на Игоря, перевела ему сказанное.

— Послушай, канчхо… — Игорь присел перед мальчиком на корточки. — Я вот… — Игорь вытащил из сумки статуэтку Шивы, купленную у Кирата. — Вашего бога вам обратно привез.

— Наш Шива! — просветлел малыш. — А где Кират?

— Кират? — Игорь путался в английских, русских и даже узбекских словах. — Он… далеко. Я сам его ищу… понимаешь? Пойдем, братишка, вместе поищем Кирата. Пойдем?

Суреш помедлил немного и поднялся.

— Пойдем.

Он увязал в узелок какое-то тряпье, сунул туда свою куклу.

Старая тибетка на миг приоткрыла глаза-щелочки, потом снова прикрыла их.

Суреш поедал очередной пирожок с горохом, прижимая другой рукой к груди банку кока-колы.

Дэвика качала головой:

— Что делать? Он совсем маленький, один не выживет…

— А приюта какого-нибудь нет?

Они перешли на английский, так было легче для Дэвики.

— Есть, но надо искать место, хлопотать…

— Ну что ж, я все равно не могу его оставить. — Игорь повернулся к малышу. — Ну что, канчхо, доел? Тогда двинулись.

— Но куда? — спросила Дэвика.

— В отель. У меня заказан номер в «Шератоне».

— Вас могут туда с ним не пустить.

— Почему? — возмутился Игорь. — В конце концов, это мой братишка, он имеет право жить со мной!

— Да погодите вы! — Дэвика преградила ему путь. — Посмотрите на него. Его же надо помыть, переодеть, накормить по-человечески!

Игорь взглянул на Суреша, и пыл его поугас.

— Да… это верно.

Малыш, чумазый и взъерошенный, беспокойно оглядывал то Игоря, то Дэвику, потом дернул за руку Игоря:

— Даджу, мы пойдем искать Кирата?

Дэвика перевела.

— Обязательно. Мы будем искать его вместе, — ответил Игорь.

— Тогда так, — решила Дэвика. — Едем к нам в общежитие.

Через час несколько девушек уже отмывали Суреша во дворике кампуса. Одна грела воду, другая ее подносила, третья мылила дрожащее, отвыкшее от воды тельце, четвертая простирывала тряпье из узелка.

Игорю тоже нашлось дело. Он наломал сухих веток и следил за огнем под бачком, установленным на кирпичах.

Над развалинами монастыря Чарумати веяла прохлада. Было солнечно, но свежо. Высоко над головой, над ближайшим снежным пиком, курилась легкая дымка. Это там, на высоте, штормовой ветер с Тибетского нагорья срывал с вершины сугробы снега и ледяной крошки. Этот ветер и нес прохладу.

Дэн Тарновски работал у самого входа в подземелье. Из кучи каменных обломков, извлеченных со дна «ловушки номер два», как решили называть пропасть за второй каменной «дверью», он пытался сложить то, что они когда-то собой представляли: сдвигающиеся опоры ложного пола.

Сзади к нему подошла Вика, остановилась молча, долго следила за его работой. Она была в каком-то открытом, легком сарафанчике, который ей очень шел.

— Ну как, похоже? — спросил Дэн, не оборачиваясь и разглядывая сложную композицию из каменных фрагментов, собранную им.

— По-моему, очень.

— Вы так думаете?

— Уверена.

— А я нет. — Дэн склонился над обломками.

— Дэн, — позвала Вика. — В прошлый раз вы сказали, что в тайнике обязательно должно быть… что-то ценное. Вы уверены в этом?

— Разумеется, — отозвался Тарновски. — Иначе что бы мы тут с вами делали?

— А что это может быть конкретно?

Дэн оторвался от работы, обернулся к ней.

— Например, золото. Древнее красное золото.

— И много?

— Много. — Тарновски пристально смотрел на нее. — Сотни килограммов. Полтонны. Тонна! Вам достаточно?

— Ну что вы! — засмеялась Вика. — Я не такая жадная. Мне бы хватило и какой-нибудь доли.

— Да? Какой же?

— Ну, не знаю, — улыбалась Вика. — Скажем, сотой…

— Сотой? Это не так мало. — Тарновски то ли шутил, то ли был серьезен. — А потом, вы уверены, что этого вам хватило бы?

— Ой, да, конечно, — мечтательно вздохнула Вика. — Уж я бы тогда…

— Что?

— Прежде всего, уехала бы отсюда. Навсегда.

— Вот как.

— Да! — Она тряхнула головой. — Хватит с меня этой вшивой экзотики, этих «духовных вершин», обсиженных мухами, этих ступ… Довольно, я сыта ими по горло.

— И хотели бы жить где-нибудь в Штатах, — подхватил Дэн.

— Вы всегда так угадываете?

— Нет. Только когда это нетрудно.

У него была прекрасная улыбка: теплели глаза, и между густой бородой и усами открывались очень белые зубы.

— Кстати, давно хочу спросить вас… — начала Вика.

— Я знаю, о чем. Женат ли я.

— Опять вы угадали.

— Говорю же, это нетрудно. Так вот, отвечаю: нет и не собираюсь.

— Позвольте узнать: почему?