Суждено быть бессмертной

Голова Мака слегка откинулась назад, как будто она ударила его, но затем выпрямился и напомнил ей: — Медсестра сказала, что тебя нельзя оставлять одну в течение первых суток. Она сказала, что кто-то должен присматривать за тобой, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке и нет опухоли в мозгу. Он сделал паузу и пожал плечами. «Поэтому я проверял тебя каждые двадцать минут в течение первого часа или около того, а затем решил просто остаться в комнате, чтобы быть поблизости, если тебе понадобится помощь. И заснул».

Си Джей действительно помнила, как медсестра говорила мужчинам, что кто-то должен присматривать за ней в течение следующих двадцати четырех часов, но она не ожидала, что кто-то из них будет слушать. Она не была их заботой. Тем не менее, Мак взял на себя ответственность следить за ней. Даже неоднократно проверял ее, прежде чем заснуть в ее гостиной. Это было действительно мило, признала она и сердито посмотрела на него за это. Последнее, что ей было нужно, это чтобы он был милым и заботливым вдобавок к великолепному и сексуальному. Пытался ли он заставить ее влюбиться в него?

Когда он выглядел сбитым с толку ее прищуренным взглядом, она поняла, насколько нелепой она была, и позволила выражению лица исчезнуть, прежде чем спросить примирительным тоном: «Брикер разбудил тебя или это я, когда вышла из комнаты?»

Мак немного расслабился, услышав перемену в ее голосе, и покачал головой. «Никто. Я проснулся сам».

— О, — пробормотала она и сделала глоток кофе, ее взгляд переместился на фургон и свет, горящий в окнах. Она ожидала, что в этот час все, кроме нее и Джастина, будут спать, поэтому была удивлена, увидев, что свет в фургоне все еще горел, когда она вышла. Похоже, Мак и его сестра были не единственными полуночниками в семье.

— Маргарита и Джулиус поздно вставали на острове, — вдруг сказала она, вспомнив это.

— Они тоже ночные совы, — легко сказал Мак. — Большая часть моей семьи.

«Ага. Твоя сестра и зять работают по ночам, — пробормотала она. — И ты тоже.

— Да, — мягко согласился он.

— Но тебе и не нужно, — заметила она. — Я имею в виду, ты работаешь из дома. Вероятно, ты мог бы работать днем, а не ночами.

— Мог бы, — признал он. «Но я люблю работать по ночам. Тихо. Большая часть остального мира спит. Меньше отвлекающих факторов».

Си Джей кивнула. Она понимала его. В университете она предпочитала работать над своими бумагами и прочим по ночам именно потому, что было тихо и ее друзья реже звонили и отвлекали или заходили неожиданно. Таким образом она успевала сделать намного больше. Она также предпочитала работать в ночную смену, когда была полицейским.

— Ты сказала Брикеру, что мужчины тебя не интересуют, — внезапно сказал Мак. «Почему?»

Си Джей напряглась от вопроса.

— Это твое детство оттолкнуло тебя от мужчин? — спросил он, когда она не ответила. — Жестокий приемный отец или…

«Почему мне никто не верит, когда я говорю, что у меня было хорошее детство?» — она прервала его с внезапным раздражением. «Честно говоря, любой, кто узнавал, что я выросла в системе, немедленно приходит к выводу, что я была покалечена ею. Что меня должны были либо подвергнуть сексуальному насилию, либо избить, либо как-то жестоко обращаться. Почему?»

Мак немного поколебался, а затем с откровенной честностью сказал: — Наверное, потому, что ты такая замкнутая и колючая. Люди, естественно, предполагают, что трудные времена в системе патронатного воспитания причины этого».

Си Джей нахмурилась от этих слов. — Ну, ты знаешь, что каждый думает в меру своей испорченности (предполагает худшее), — пробормотала она с раздражением, ей не понравилось, что он видел ее замкнутой и колючей. Она знала, что была такой. Тем не менее, ей не нравилось это слышать.

Вздохнув, она покачала головой. «Это не из-за моего детства. Мои детские годы были прекрасны. Меня хорошо кормили, никогда не били и не были жестоки, мне уделяли много внимания и любви, — заверила она его, а затем помолчала, прежде чем признаться: — Я говорила тебе, что меня назвали в честь офицеров, которые меня нашли. Одним из них был офицер Джонатан Каммингс. Он и его напарник, Эрни Кауэссес, на самом деле нашли меня при обходе однажды, когда мне было меньше месяца. Я лежала в грязных тряпках рядом с телом матери в переулке. Передозировка наркотиков», — пояснила она. «Они думали, что она была сбежавшим подростком, живущим на улицах Торонто. Они так и не узнали этого. Они не нашли при ней ни удостоверения личности, ни чего-либо еще, что могло бы сказать им, кто она и откуда. Ничего, что сказало бы им мое имя или дату рождения. У них не было возможности связаться с ее семьей, чтобы кто-то мог прийти и забрать меня».

— Мне очень жаль, — сказал Мак.