Суррогат мечты

Шедший последним Дима вдруг ощутил в голове, под черепом, странный зуд, будто комар воткнул свое жало прямо в кору головного мозга. А потом прибавилось еще легкое жужжание. Ни дать, ни взять — и правда, досужее насекомое завелось! Шухов удивленно тряхнул головой, и неприятное ощущение исчезло. Дима внимательно посмотрел на остальных своих спутников, но у них, похоже, ничего подобного не происходило. Странно. Что бы это могло быть? Клаустрофобия?

Подвалы приняли экспедицию такой же тишиной, теплым, почти сырым воздухом и странным, почти материальным напряжением, чувствовавшимся буквально во всем. Круглов уверенно повел группу в один из проходов. Юрий сноровисто, будто век этим и занимался, открывал запертые на магнитные замки двери, поворачивал тумблеры, отчего под потолком вспыхивали лампы дневного света, что-то включал. Завыла вентиляция, скоро дышать стало гораздо легче.

Комната, точнее, зал, где был собран когда-то «Пульс», находилась на первом, самом близком к поверхности уровне. Помещение напоминало небольшой бассейн, также выложено плиткой, причем странного серого цвета. Круглов пояснил, что это был специальный материал, в состав которого входил свинец, палладий, висмут и еще половина таблицы Менделеева. В помещении начал недовольно пощелкивать радиометр, показывая пусть и не очень высокий, но все же уже не нормальный фон.

Сама установка находилась в середине «чаши» «бассейна». Внешне она напоминала несколько тяжелых ящиков кубической формы и странного вида антенну пару метров высотой, состоящую из сложной конструкции шариков и колец. Никаких футуристичного вида излучателей или приборов. Все гениально и просто. При желании, всю установку можно было разобрать и разместить на двух грузовиках. Юрий сразу подбежал к «Пульсу» и в нерешительности остановился, глядя на вскрытую панель в боку одного из кубов.

— И здесь покопались, уроды…

— Выпотрошили? — холодно осведомился Кротов.

— Да… Не хватает тех самых узлов, за которыми мы сюда и шли. И еще кое-чего, но это уже не существенно. Без тех блоков вся установка — просто высокотехнологичный хлам…

— Какую роль выполняли похищенные детали? — спросил Эдуард.

— На них, собственно, все и держалось. На их основе можно при наличии хоть сколько-нибудь знающего и деятельного инженерного состава без проблем восстановить установку. А если найдется тот, кто разберется в сути генераторного ядра, то сможет нарастить ее мощность в сотни раз. Представляете?

— Это же оружие пострашнее водородной бомбы, — ахнул Дима.

— Вот именно, — голос Круглова немного дрогнул. — Это, можно сказать, абсолютное на данный момент средство для подавления человеческой сущности. Представляете, если оно достанется террористам или просто политической организации, что, в принципе, одно и то же?

— Самое хреновое, что прекрасно представляем, — вымолвил майор. — Ладно, сделанного не воротишь. Тогда так. Вырубаем реактор, взрываем к едрене фене остатки установки, активируем фугас и бежим отсюда. Иного выбора я не вижу.

Круглов кивнул.

Для остановки реактора им понадобилось добраться до комнаты управления, располагавшейся в отдельном мини-бункере. Юрий сноровисто выполнил ряд операций, и плавное затухание воя турбин возвестило об остановке системы. Еще через минуту послышалось громкое шипение. Это заполнял капсулу реактора пенообразный герметизирующий раствор. Вот и все. На качестве освещения это не отразилось никак, разве что мигнуло пару раз, когда запускались аварийные источники питания. Их и так хватит на освещение на пару месяцев. А потом подземелья погрузятся во мрак.

«Интересно, а будет ли кто-нибудь копаться в этих склепах после нас? — вдруг подумал Дима. — Если да, то что сделают здесь? Лаборатории вряд-ли уже получатся, разве что полигон какой-нибудь. Или испытательный центр… центр… центр…» — мысль вдруг начала циклично повторяться на последней «фразе» и никак не могла остановиться. Шухова вдруг оглушил мягкий, но тяжелый невидимый толчок в голову. Глаза застелила странная пелена, как будто попал в киселеобразное облако зеленого цвета. «Что со мной?» — вяло подумал он. Испугаться и, тем более, предпринимать какие-то меры он уже не мог.

Рассеянным, будто после бутылки водки, вниманием Дима уловил, как все остальные члены группы точно также замерли на месте, вяло разинув рты, с тупым, отсутствующим выражением на лицах. Шухов яростно рванулся, пытаясь преодолеть туман в голове, но ничего сделать не смог. Такое бывает в переходной границе сна и яви, особенно после переутомления, когда пытаешься проснуться, вроде мысли уже текут, глаза все видят, но движения вялые — вялые, дыхание едва есть, как у спящего, и нет никакой возможности быстро взмахнуть рукой, присесть, встать, потереть лицо ладонями. Мышцы просто не слушают команд мозга. И тут раздались приглушенные шаги.